Homo Animalis. Бремя славы
Шрифт:
– Эй! – Возмутилась я, но Нейк не обратил на меня внимания. Вместо этого он уверенно добавлял штрихи к своему портрету: то тут, то там проводил линию, где-то едва уловимую, а где-то настолько глубокую, что из коричневой она превращалась в черную. И на моих глазах портрет словно ожил. Никогда мне не удавалось рисовать таких сложных и правдоподобных картинок.
– Вот, – наконец, произнес Нейк. – Так лучше. Тебе ещ-щ-ще потренироваться бы несколько с-с-сезонов и тогда из тебя, возможно, выйдет толк.
Я смотрела на него, открыв рот и не зная, что сказать. Мне всегда казалось, что я одна такая, что только я умею так рисовать и вообще первая, кто придумал это занятие.
– Но…, – выдавила я из себя, пытаясь преодолеть изумление, смешанное с возмущением. – Кто тебя научил? Откуда ты умеешь рисовать?
– Аар, – нехотя ответил Нейк. – И тебя тоже. Так что с-с-старайся особо никому картинки не показывать. Ничем хорошим это не заканчивается. Пош-ш-шли.
Простились мы на небольшой поляне недалеко от холма, на котором обитала община. Точнее, как простились, я пошла дальше, не говоря ни слова, а Нейк повернул обратно к холму. Настроение у меня было отвратительное. Из-за упрямства какого-то напыщенного павлина я так и не узнала того, ради чего пришла в эту богами забытую местность. А детская обида, что он рисовал лучше меня, добавляла хвороста в огонь моего возмущения.
Шла я долго, срывая злость на растениях, повинных лишь в том, что попались мне на пути. Дороги я не разбирала. Я шла и шла, про себя повторяя разнообразные ругательства в адрес жителей деревни. Сама не ожидала от себя такой витиеватой брани, но Нейк и компания их заслужили. Так поступить со мной! Со мной, кого все уважают и боятся! Кого все рады видеть в своей компании! Прогнали как маленького котенка!
Ну что же. Не хотят говорить, так я сама все узнаю. Знания – сила, как говорили древние. Я развернулась и только тут поняла, что ушла от деревни достаточно далеко. Вокруг темнели джунгли. Никаких просветов между обилием деревьев и кустов не наблюдалось. Как я вообще смогла сюда продраться, оставалось загадкой. Впереди замаячила вероятность заблудиться в незнакомом месте. В растерянности я опустила глаза вниз и неожиданно наткнулась на решение моей проблемы. Причем решение это находилось в моих руках еще до того, как сама проблема появилась. В руках я держала небольшую веточку какого-то тропического растения, которую я со злостью сорвала, пробираясь сквозь заросли. И, насколько я могла припомнить, это была далеко не единственная веточка, которую постигла столь незавидная участь. Все-таки я была очень злой и раздраженной. Значит, путь можно найти по искалеченным мною растениям. Да простят они меня за такое обращение.
Внимательно осмотревшись, я отправилась в обратный путь. На этот раз, шла я намного дольше, поскольку периодически приходилось останавливаться и искать кусты со сломанными ветками или оборванными листьями. А это, скажу я вам, не такое простое дело. Особенно для того, кто привык охотиться только тогда, когда жертва находится в пределах видимости и ее не нужно выискивать по норам и зарослям.
Тем не менее, пусть и к совсем позднему вечеру, но я все-таки вышла к деревне. Теперь я могла рассмотреть ее подробнее без опасения попасться на глаза ее обитателям. Благо мое путешествие от и к деревне сделало меня менее заметной для окружающих. Я не стала превращаться в львицу, а вторая кожа теперь покрылась грязью с прилипшими тут и там маленькими листочками. Я решила не счищать маскировку и отправилась в разведку вокруг холма, где находилась деревня.
Как я успела заметить ранее, холм был сравнительно небольшим, поэтому его осмотр занял не так уж много времени. Тем более, что наибольший интерес для меня представляла собой его западная сторона. Именно там находились все норы обитателей деревни. Другая, восточная сторона была
Ответы на вопросы явно не прятались на опушке леса. Поэтому я решила незаметно пробраться в деревню – непростая задача. Растительность на холме могла бы спрятать разве что суриката или некрупную белку. Тем не менее, даже издалека просматривалось несколько мест, подходящих для укрытия, и я решила рискнуть. Где на корточках, а где и ползком, я двинулась в сторону ближайшей норы.
Она находилась в самом начале главной тропы и превосходила размерам дом Ррел и Фее. Здесь, по всей видимости, обитала большая семья, либо семья больших животных. Интуиция меня не подвела и, едва я успела спрятаться в кустах, как из входа показался большой бурый медведь. Медведей в своей жизни я видела всего раз или два. В саванне они не водятся. Поэтому вид могучего животного меня заворожил.
Медведь медленно выбрался из норы, отряхнул шерсть, потянулся так, что даже кости затрещали, зевнул и внезапно застыл на месте с таким выражением на морде, словно его поймали на чем-то запрещенном. Причиной такого выражения оказался без сомнения голос, раздавшийся из норы:
– Бэр! И куда это ты собрался? – Голос был женским. И очень недовольным. Бэр обернулся и как-то совсем не по-медвежьи пробормотал.
– Пойду осмотрю местность, дорогая. – Теперь на виноватой морде читалась надежда на то, что неприятный разговор закончится быстро. Но из норы раздался угрожающий голос медведицы.
– И зачем, позволь узнать? И почему вдруг в облике медведя?
Бэр некоторое время переминался с лапы на лапу и входа в нору, а потом решился ответить:
– В мои обязанности входит охранять нашу деревню. В том числе от всяких чужаков.
– Уж не Налу ли ты имеешь в виду? – ворчливо спросила медведица, медведь только потупился в ответ. – Так вот послушай меня, Бэр. Чтобы ни говорили Нейк, я считаю, что он не имел права так поступать с девочкой и выгонять ее из деревни.
– Но Нейк…, – попытался вставить чуток своего мнения Бэр. У него не получилось. Голос из норы зазвучал еще громче, словно пытался долететь и до самого Нейка.
– … ведет себя как надутый павлин, – заявила медведица. – А будь я на ее месте, так вообще всю душу бы из него вытрясла, показала бы, что на самом деле могут львицы.
Я полностью поддерживала ее мнение.
Тут к спорящим присоединился еще один восторженный юношеский голос.
– Мама, мама… Нала была тут? А она еще вернется?
– Нет, Орсо, – строго ответила медведица, – вряд ли. Дядя Нейк постарался сделать так, чтобы она никогда не вернулась. А твой папа ему помогает! – После этих слов послышались тяжелые шаги, удаляющиеся вглубь норы, и легкий топоток, следующий за ними.
Бэр недовольно покачал головой и, тяжело вздохнув, пошел прочь от пещеры. Долг и обязанности перед общиной для него оказались важнее.
«Хорошо, что я успела пройти до того, как появилась охрана, – подумала я и пошла дальше. – Иначе так и пришлось бы любоваться на холм издалека».
Крадучись и прячась за каменными выступами, я стала подниматься вверх. Вокруг меня, то ближе, то дальше попадались норы. Их обитатели, кто в виде животных, кто в облике людей продолжали заниматься своими привычными делами.