Homo Divisus

Фиалковский Конрад

– Понимаю. После такого фильма интервью было бы неинтересным. Ты напрасно потеряла почти день.

– Ты серьезно?

– Да, - ответил Корн, хотя и не был в этом убежден.

– Знаешь, Стеф, - Лен опустила глаза, - всего несколько раз в жизни, а иногда лишь однажды встречаешь мужчину, о котором с первого мгновения знаешь, что это тот, единственный. Но этого недостаточно, потому что есть еще дети, другой мужчина - твой муж. Либо ты слишком молод, чтобы знать, как редко случается такое...

– К чему

ты это?
– прервал он.

– Хочу, чтобы ты знал.

– Зачем?

Она взглянула ему в глаза.

– Чтобы знал, что можешь вернуться, - она улыбнулась. Когда вам скверно, вы иногда возвращаетесь к таким женщинам, как я.

Он допил кофе и встал.

– Я пойду.

– Я провожу тебя, - Лен тоже встала и прошла в соседнюю комнату. Вернулась она, одетая в коричневую ткань, которая, вероятно, была плащом.

– На чем ты собираешься ехать?

– На сублете.

– Правильно. Быстрее и удобнее. Вызвать автомобиль?

– До сублета далеко?

– Нет. Можем пройти пешком.

Они вышли. Светило солнце. На противоположной стороне улицы на тротуаре дети играли в классики. За углом дома оказались повыше.

– Здесь расположены автоматы услуг, - пояснила Лен.

– Близко.

– Да, удобный дом. Как репортер видео я могла бы сменить на больший, но не хочу.

– Думаешь, я мог бы жить в таком доме, как твой?

– А зачем? У тебя наверняка есть свой фантом. И ты иногда живешь в имитированном мире.

– Фантом?

– Не прикидывайся наивным. Думаю, именно поэтому ты не обращаешь на меня внимания. Вы, с фантомами, для нас, женщин, в принципе потеряны.

Он хотел сказать, что не понимает, но подумал, что Лен ему не поверит, и смолчал.

– Здесь, - сказала Лен.
– Станция вублета.

Они вошли в здание. Зал был невелик. Потолок горел ярким желтым светом, на стенах мелькали разноцветные надписи, которых он не стал читать. Лен подошла к ряду автоматов, встроенных в стену, и коснулась индикатора своим знаром.

– Куда?
– спросил автомат.

– Провожающий, - ответила Лен.

– Прошу знар отъезжающего.

Корн прикоснулся знаром к индикатору.

– Куда?
– спросил автомат.

– Иробо, - ответил Корн.

– Ждать долго?
– спросила Лен.

– Сейчас подам сублет.

– Я поеду прямым?
– спросил Корн.

– Не понимаю. Что значит - прямым?

– Надо ли будет пересаживаться, чтобы доехать до Иробо?

– Долететь, - поправила Лен.
– А сублет индивидуальный. Доставит на место.

Он хотел спросить, почему она говорит "долететь", но раздумал. Они были уже не одни. В зал вошел мужчина и остановился в двух шагах от них. Потом появилась женщина с ребенком.

На другой стороне зала располагался полукруглый желоб двухметрового радиуса. Корн подошел поближе и увидел на

дне желоба рельс из черного незнакомого металла. У выхода из зала с обеих сторон желоб закрывали шлюзы из многочисленных перекрывавших друг друга плит, уложенных подобно лепесткам диафрагмы в фотоаппарате.

– Вероятно, мы больше не увидимся, Стеф, - сказала Лен.

– Почему? Навести меня, если будет желание. Мой знар тебе известен.

– Нет. Лучше приезжай ты. Впрочем, знаю, не приедешь. На свете миллиарды людей, и случайно мы уже не встретимся.

– Разве что это опять будет хорошо отрежиссированная случайность, - улыбнулся он.

– Не будет, - сказала она.
– Прощай.

– Прощай, Лен... и спасибо тебе.

Она повернулась и вышла не оглянувшись. Он только видел, как за прозрачной стеной мелькнул ее плащ.

– Сублет Корна, - произнес мегафон голосом автомата.

Шлюз на мгновение раскрылся, и по желобу, заполнив его, беззвучно продвинулся вагон в форме снаряда. Его верхняя часть раскрылась, и Корн, войдя, удобно устроился в кресле. Крыша задвинулась, и несмотря на то, что снаружи она была черной и шероховатой, изнутри он видел перрон и людей на нем.

На пульте зажегся желтый сигнал.

– Отлет, - произнес голос внутри кабины.

Вагон медленно двинулся вдоль перрона, прошел через шлюз и оказался в полной темноте. Корн чувствовал, как его вдавливает в кресло. В кабине загорелся свет.

– Музыка, видео или обед?
– спросил голос.

– Я хочу подумать, - ответил Корн.

– Повтори, не понял.

– Не хочу ничего. Это ты, надеюсь, понимаешь?
– Корн вытянул ноги и удобнее устроился в кресле.

11 Сознание возвращалось с трудом, рывками. Это не было обычным пробуждением. Он беззвучно мчался в туннеле и осознал это не сразу. Затем он увидел желтый свет, матовый экран, кресла и понял, что находится в сублете. Пытаясь сообразить, как оказался здесь, в вагоне, подумал о Корне и понял все. Его сознание снова заработало, и он вспомнил какой-то город, толпы людей, голубые знамена. Он знал, что это встречают космонавтов, вернувшихся с Венеры. А потом понял, что все это произошло еще до его рождения, и, значит, это память другого человека, Стефа Корна, информация, которую считывало его собственное сознание.

Он сосредоточился и снова оказался в сублете. Над кабиной беззвучно убегал назад черный туннель, вспыхивали и гасли одинокие огоньки указателей расстояния.

Он с трудом вспомнил знар Тельпа, знар, который помнил всю жизнь. Отстукивая на клавишах цифры знара, несколько раз ошибался. Наконец на экране появилось лицо Тельпа.

– Кев, со мной что-то неладно...
– сказал он.
– Очень неладно...

Тельп несколько секунд молча смотрел на него.

– Я ждал твоего вызова, - наконец сказал он.