HOMO FABER
Шрифт:
Мне даже интересно стало, что же там такое лежит в грузовиках, что столько «брони» в сопровождение дали? Явно не пехота или не только пехота.
Когда взял на прицел танк, то подумал о гранатомётах, та же «муха» сделает из этой консервной банки с пятнадцатимиллиметровой лобовой бронёй кучку кусков металла, разбросанную на несколько метров вокруг. Или «семёрку» или «аглень», которые разнесут в клочья даже «тигры», до которых еще пару лет как.
Мишенью выбрал смотровые лючки на танке. Один на корпус, где находился водитель, второй на башне, в которой
Целил в откидной щиток под наваренный пулеотражатель, за которым прятался толстый стеклоблок. В обычной ситуации попасть в столь маленькую мишень нечего было и мечтать, это только в кино снайпер лупит вражеских танкистов точно в лоб сквозь узкую смотровую щель. Просто чистое везение, мастерство тут роли не играет!
Другое дело, когда в руке винтовка, способная пробить даже борт лёгкого танка, обладающая такой точностью, что можно комаров на лету сшибать. И самая главная вундервафля — оптический режим нанокостюма!
Выстрел! Выстрел!
Короткая пауза, чтобы перенести прицел на башню и…
Выстрел! Выстрел!
Тут же смещаю ствол винтовки на трофейный броневик, и, три раза нажав на спуск, с удовольствием вижу, как машина резко газанув, врезалась в корму впереди едущего грузовика, заставив тот съехать на обочину и там застыть враскоряку (видимо, шофёр от неожиданности крутанул руль и потом сбросил газ). Советский броневик — это вам не немецкая техника, и каким бы я патриотом не был, но вынужден констатировать, что сталь на боевой машине гораздо худшего качества, чем на лёгком танке. Вроде бы. Если мне не изменяет память, какую-то часть советских бронеавтомобилей делали вообще из неброневой стали! Лишь бы заполнить нишу в боевой технике.
— Огонь!!!
Дружного залпа не получилось: кто-то не услышал мой крик, кто-то замешкался или впал в ступор.
Сначала затрещали несколько винтовок бойцов, что расположились по соседству, потом их соседи, мощно зарокотал пулемёт на левом фланге и только после этого открыли стрельбу все замешкавшиеся и тормознутые.
На патронах я не экономил, каждый третий или четвёртый в обойме и ленте был бронебойным, которому бортовая броня броневиков была пусть и не картонной, но не настолько мощной, чтобы обломать зубы об неё. Да и я постарался хорошо, выведя из боя в самом его начале танк, чья автоматическая двадцатимиллиметровая пушка могла бы доставить больших проблем.
«А вот не нужно вместо нормальной оптики резать в броне дырки!», — со злорадством подумал я.
Как бы и кто бы ни ругал наши танки, мол, наша промышленность наделала кучу плохих машин, потому и проиграли меньшему количеству, но более качественных танков Германии, но все они грубо ошибались. Танки СССР, даже легкобронированные Т-26 по совокупным показателям не уступали и даже превышали немецкие танки в своём классе! Например, почти везде вместо визорных щелей у наших танков были перископические и телескопические приборы. Попробуй, попади в танкиста, когда наружная часть смотрового прибора проходит над головой человека. Исключением были бронеавтомобили,
Это потом уже до самого 1943 года СССР поставлял фронту «ободранную» бронетехнику лишь с самым необходимым, из-за чего и пошла гулять присказка, мол, танк воюет лишь пять минут.
От размышлений оторвал громкий взрыв — взорвался бронеавтомобиль. Подспудно стал ожидать, как сейчас красиво отлетит башня, как это происходило в кино, но шиш — лишь дверцы распахнуло взрывом.
— В атаку! — заорал Морозов и вскочил из своего окопчика с ППШ в одной руке и вздёрнутой вверх второй. — Бей фашистских гадов!
— Сто… а, млин, прибью, гада. В атаку!!! — закричал я следом, про себя костеря чёртова особиста. В моих планах было расстрелять колонну и тут же уйти, о чём я довёл всем партизанам. Но раз уж остановить не могу, то нужно возглавить. — Ура!
— Ура!!!
Навстречу не раздалось ни единого выстрела и вскоре мои бойцы хозяйничали на дороге. Вот только зачем мы здесь? Трофеи мне точно не нужны, боеприпасами и оружием все солдаты отряда обеспечены хорошо, имеется небольшая проблема с продуктами, но её я рассчитывал ликвидировать в течение недели. Вся эта акция лишь для поддержания боевого духа и очередная демонстрация «гаусски».
— Старший лейтенант Морозов! — гаркнул я.
— Старший лейтенант государственной безопасности Морозов прибыл по вашему приказанию!
Вот зараза, особо так подчеркнул свою принадлежность к «кровавой гэбне», что я в запарке упустил.
— Собирай трофейное оружие, особое внимание на пулемёты и боеприпасы к ним, винтовки брать в последнюю очередь, что не возьмём, то уничтожить. Технику всю сжечь, особенно броневики и танк. Ясно?
— Есть! Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
Я с «томми-ганом» наперевес прошёлся вдоль всей небольшой колонны, попутно заглядывая в грузовики. В одном я заметил несколько тел в советских гимнастёрках и синих галифе. Похолодев, я быстро запрыгнул в кузов.
Так и есть — наши старшие командиры, судя по звёздам на рукавах и рубиновым шпалам на воротнике гимнастёрок. В званиях я до сих пор плавал, потому отличить генерала от полковника мог по шитью.
Генералов, к счастью, не было.
Рядом прозвучали голоса партизан, раздался одиночный выстрел.
— Твою… мля! — сквозь зубы прошипел я ругательство, после этого выдернул из кобуры немецкого офицера пистолет, передёрнул затвор и очень быстро выпустил несколько пуль в головы мертвым командирам, затем бросил оружие под ноги и, схватив за грудки мёртвого солдата в самой чистой форме, почти без пятен от пулевых попаданий, выбросил его из кузова. Едва он коснулся земли, как я начал палить в него из своего автомата, очень быстро опустошив полусотенный диск.
— Не стрелять! Здесь больше нет никого! — крикнул я и спрыгнул на землю из машины. — Всё кончено. Здесь только один немец уцелел, который и начал по мне стрелять.