HOMO FABER
Шрифт:
Потери в живой силе: сорок три нижних чина и унтера, четыре офицера убитыми. Сто семнадцать получили ранения и ожоги средней и высокой тяжести. Был тяжело ранен командир сто семнадцатой стрелковой дивизии генерал-лейтенант Фридрих Бехнарн. В критическом состоянии его оправили в госпиталь в Великие Луки.
Русских диверсантов обнаружить не удалось. Скорее всего, они безнаказанно ушли в расположение своей части.
Огонь вёлся всего несколькими стрелками, вооруженными винтовками СВТ и использующие бронебойно-зажигательные боеприпасы. По всей вероятности, это были специально обученные снайпера, заброшенные в наш
Прочёсывание местности было проведено спустя два часа после разгрома колонны грузовиков с топливом. Позиции снайперов были обнаружены на другом берегу реки почти в километре от дороги! Там же и был установлен по гильзам предположительный вид оружия и точная номенклатура боеприпасов.
Преследование не принесло успехов.
Начальник следственной команды капитан Адольф Хорш.
Докладная записка от фельдмаршала Ф. фон Бока в генштаб.
Секретно! Срочно!
Из-за уничтожения 12 сентября 1941 года на трассе Великие Луки-Даугавпилс запасов топлива для 47-го истребительного авиационного полка и 125-го полка тяжёлых бомбардировщиков Не-111 темп наступления в направлении Ржева был снижен. Из-за той же причины доставка подкреплений и боеприпасов по заблокированной трассе была задержана на восемь часов.
В тот же день русскими войсками были нанесены удары в районе Новгорода, Старой Русы, Торопца и Холма, в результате которой мы были вынуждены отдать врагу эти населённые пункты за исключением Холма. Выступ-плацдарм Холм-Ст. Руса был ликвидирован противником.
Сто семнадцатая стрелковая дивизия, восемьдесят шестая стрелковая дивизия, двести сорок пятый танковый полк обескровлены, урон в технике и личном составе не позволяет им выполнять дальнейшие задачи.
Ночью 13 сентября русские бомбардировщики уничтожили станцию в Великих Луках, где были сконцентрированы восемь эшелонов с армейским имуществом и техникой. На данный момент даже с учётом подошедших подкреплений дальнейшее наступление в направлении Новгород-Ржев считаю нецелесообразным.
Хайль Гитлер!
Приказ фельдмаршалу Ф. фон Боку.
Наступление продолжать любой ценой. Ржев должен быть взят ещё до конца сентября.
— Товарищ лейтенант, вам не кажется, что фронт приблизился? — спросил у меня Паршин, на третий день после нашего избиения немецкой колонны. — Грохочет-то как сильно и явно ближе, чем было раньше.
— Угу, — кивнул я, — вроде как ближе. Наши в наступление пошли, судя по всему.
— Это мы помогли, ведь так?! — вскинулся Седов. — Бензин весь пожгли, генерала убили. Дорогу перекрыли. Вы же сами говорили позавчера, когда уходили от дороги, что сделали очень многое и теперь бы нашим стоит, как следует наподдать немчуре.
— Да кто знает, парни, — развёл я руками. — Может и так, а может, и нет. У немцев генералов хватает, они после смерти одного в панику впадать не будут. Да и запасы топлива тоже обязаны быть в резерве на случай вот таких происшествий. Я думаю, что наши уже давно готовили контрудар и всё просто-напросто совпало.
Говорить, что я больше склоняюсь к тому факту, что советский генштаб воспользовался переданными мной документами,
— Может, стоит ещё раз такую же засаду устроить? — немного заискивающе предложил Седов. — Вдруг наши до Великих Лук дойдут, а?
— Если мы повторим аналогичный разгром, то здесь нас быстро найдут и уничтожат. Немцы не пожалеют никаких сил, чтобы избавиться от нас с вами. Смерти-то я не боюсь, — немного покривил я душой. — А вот потерять секретное оружие и попасть в плен, пусть даже это будет только моё тело — не могу позволить.
— Но тогда…
— Поэтому следующий удар нанесём в районе Пскова, — перебил я бойца. — Или вам не всё равно, где фашистов бить?
— Да я их гадов где угодно буду рвать голыми руками, — заскрипел зубами Паршин. Наверное, вспомнил несколько сожженных деревень с почерневшими человеческими костями в амбарах и повешенных на телеграфных столбах командирах и партработников. Насмотрелись мы на подобное вдоволь, пока шли по Белоруссии.
Что такое пара сотен километров по пересечённой местности для тренированных молодых мужчин, полных сил и не страдающих от нехватки высококалорийной пищи? Меньше недели марш-броска. Мы двигались в нужном направлении, не отвлекаясь ни на что, игнорируя вражеские колонны пехоты и техники, пролетающие над головой армады бомбардировщиков. Трижды видели группы самолётов по сто и более единиц только бомбоносителей. А дополнительно высоко-высоко в небе их прикрывали едва видимые точки истребителей.
После разгрома нами колонны топливозаправщиков, боевые действия явно активизировались, о чём сообщали нам не только полки и дивизии вермахта, прущих к фронту, но и эшелоны разбитой техники, и санитарные поезда, следующие в огромном количестве в сторону их фатерлянда, мать иху.
Возможно, стоило повторить на той же трассе нападение, но я не хотел привлекать внимание к себе со стороны немецкий следователей, егерей, СС, СД или что там за службы разбираются вот с такими нападениями. Гестапо?
Ничего, как только дадим прикурить фашистам в районе Пскова, то опять напомним о себе в выбранном для зимовки районе. А там наведаемся и к Витебску, чтобы вставить огромный фитиль дойчам, и притормозить их движение к Волге. Эх, хоть бы наши лоботрясы в генштабе с толком использовали переданные мной документы. Только бы они попали в нужные руки, а не угодили в потные лапы перестраховщиков и видящих во всём происки вражеской агентуры, желающей ввести всех в заблуждение.
Задумавшись на ходу, я чуть не пропустил человеческую фигуру в сотне метрах впереди в ельнике, возившуюся с чем-то на земле стоя на коленях.
В одно мгновение я опустился на землю и замер, левой рукой включил рацию и несколько раз быстро щёлкнул тангентой. Всё, тревожный сигнал отправлен Паршину с Седовым, которые идут за мной в паре сотнях метров.
Пару минут я наблюдал за неизвестным, который был занят сбором шишек в обычный армейский «сидор» и сбором хвороста. В качестве последнего шли отмершие нижние ветки деревьев, которые неизвестный аккуратно и очень тихо отламывал, и те, что отвалились ранее сами.
Увидев всё, что хотел, я тихо скинул с себя самодельную накидку «леший», состряпанную из мешковины, мочала и лоскутов гимнастёрки, активировал маскировочный режим костюма и быстро вернулся к товарищам.