Хомячки в Эгладоре
Шрифт:
— Может, есть другие коридоры? — нерешительно предположила за спиной Генка.
— Нету, Геночка. Я обошел по кругу. Потому что эта тварь только что меня опять укусила. Я уже дважды вампир.
— Ладно, пошли, что ли?
— Поползли.
— Почему — поползли?
— Потолок все ниже, вот почему. И коридор сужается.
— Какой идиот это придумал?
— Ну, для Комнаты страха это в самый раз. Тем более видела, там эти ребята вышли -вполне живые и здоровые. Смеялись даже.
— Пока что, — сердито сказала
— Это, Геночка, инициация. Символическое повторение продвижения по родовым путям. Сначала будет страшно, тесно, может, даже больно. Потом ты увидишь свет… очень психотерапевтическая процедура.
— Больно???
— Ну, теоретически это рекомендуется.
— Это для тех, у кого комплексы. А у меня нет комплексов. Мне-то зачем?
— Зато у меня есть, — успокаивает ее Дюша.
Он ползет впереди, ему хуже. Во-первых, замкнутого пространства он боится еще больше, чем высоты. Во-вторых, джинсы все-таки тесноваты, и ползти в них неудобно. В-третьих, что это вообще все означает? Где этот чертов Том Бомбадил? Или их сначала должно придавить деревом? Тогда где дерево?
Коридор становится таким тесным, что он понимает — развернуться уже не получится. Они что, всех посетителей так пропускают — так ведь рекламаций же сколько! Подранные штаны, грязь, царапины… покусы…
— Еще немножко, Геночка. Ты меня слышишь?
— Слышу! — мрачно пыхтит за спиной Генка. «Она меня убьет, — думает Дюша; — сразу по выходу возьмет и убьет. Шею свернет. Надо же, поиграли в эльфов!»
Впереди наконец-то загорелся свет. Дюша облегченно вздыхает, но потом замирает, настороженно поводя головой. Потные ладони прилипают к полу, майка холодит спину так, словно ее продержали какое-то время в пакете со льдом.
— Геночка! — шепотом говорит он.
Генка нетерпеливо толкает его в обтянутый джинсами зад.
— Двигайся, там же выход!
— Это не выход, — печально возражает Дюша, — это…
Но деваться некуда — пол вдруг становится очень скользким, то ли он двигается под Дюшей, то ли Дюша катится куда-то, проем распахивается, впереди высится темная фигура в светящемся венце.
— Это не Вековечный лес, Геночка. Это Умертвия. Они сразу начали с Умертвий.
Дюша открыл глаза. Во рту ощущается какой-то сладковатый привкус, голова кружится. Темно. Почему так темно? И вообще, где это он… И где Генка?
Он мотает головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Аттракционы? Комната страха? Умертвия?
Умертвия!
Дюша вскочил, при этом ощущая, что с него что-то осыпается с металлическим стуком. Нагрудник, плоский, как поднос для чая, какие-то ржавые цепи… Что-то круглое соскочило с головы, стуча, покатилось по полу. «Кинжал! думает он, лихорадочно шаря вокруг
А га, вот он! 4
Рука сомкнулась на рукоятке.
Где Генка?
Сначала ему показалось, что фосфорические пятна на сетчатке сливаются в одно большое пятно, потом он понял, что помещение заливает призрачный зеленый свет. По идее Генка… Ага!
Генка, понятное дело, лежала в углу, тоже призрачно-зеленая, на голове — венец, кажется, из металлической фольги, поперек горла — огромный меч, не разглядишь, бутафорский или настоящий… Кинжал в руке у Дюши вроде был настоящий…
— Генка, Геночка!
Ее усыпили? Заморили хлороформом?
На четБереньках он подполз к ней, стал трясти за плечи. К его удивлению, Генка приоткрыла один глаз и подмигнула ему.
Все правильно, лихорадочно соображал Дюша, она все делает по игре. Теоретически, если следовать тексту, она должна сейчас валяться без сознания, одурманенная. Надо же, молодец какая, здорово соображает. А он-то испугался.
— Черная рука! — шепотом сказала Генка, не открывая глаз.
— Чего?
— Черная рука, идиот! Руби черную руку!
— Да где же она?
Дюша вновь начал оглядываться. Что-то вроде черной руки действительно выползало из угла — наверное, там, за стеной кто-то невидимый манипулировал ею на палочке.
Дюша с натугой полоснул по руке кинжалом. Рука отвалилась. Раздался противный вой.
— Позови Бомбадила, — шипит Генка, не открывая глаз.
— Ах, да!
Дюша откашлялся и взвыл, чувствуя себя полным идиотом: Э… Песня звонкая, лети… к Тому Бомбадилу! Отыщи его в пути, где бы ни бродил он! Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали… Строчку забыл… Там еще была строчка.
— А и хрен с ней! — жизнерадостно сказала Генка. Она подтянула коленки к животу и села, с интересом наблюдая за развитием событий.
— Ну, и где Бомбадил?
— Громче!
— Помоги нам, Бомбадил… Господи, вот же идиотизм!
— Достоверней! Ты хоббит. Попавший в беду.
— Помоги-и на-ам, Бомбадил! Блин!
— Эй! — раздался откуда-то жизнерадостный голос, — чего вопите?
Скрипнула невидимая дверь. Из квадратного проема хлынул поток солнечного света, частично заслоненный коренастым силуэтом.
Дюша оглянулся. Все сразу стало нестрашным и до ужаса примитивным — венец из жесткой фольги; деревянный меч, крашенный бронзой; сомнительного качества цепи.
Генка, по-прежнему сидевшая, уперев подбородок в колени, отчетливо хихикнула.
— Э-э… — сказал Дюша, поднимаясь, — сударь… Благодарствую…
— А! — сказал молодой парень в зеленом комбинезоне служителя, — еще один толкинутый? Я-то думаю, чего это вы так разорались…
— Еще один? — переспросил Дюша.
— Да они с самой весны сюда ходят. Как поставили Комнату, так и ходят. В выходные по нескольку штук набегает. А вы кто?