Хомяк в совятнике
Шрифт:
– Обожди, обожди...
– заинтересовался Генка, - Так что это за программа была, говоришь? Как называется?
– Да по-моему, никак еще не называется, Сергей ее сам написал. Я пока ее принцип понял - чуть с ума не съехал. Во мозги у мужика, представляешь? Другой бы давно в Силиконовой долине деньгу лопатой греб, а он - здесь, маму оставлять не хочет, а мама никуда из Москвы не хочет.
– Так-так-так...
– Генка что-то торопливо соображал, - Слушай, это интересно... Ну что, вот твоя Кропоткинская - где высадить?
– спохватился
– Да здесь и сойду, спасибо.
– Да не за что. Ты это - давай, звони...
– Генка уже явно думал о чем-то своем.
Генкин джип свернул на Пречистенку, я посмотрел ему вслед и зашевелилось у меня в душе нехорошее такое предчувствие и ощущение, что сморозил я какую-то капитальную глупость. На третий день, сидя в плену у бледнолицых, Зоркий Сокол увидел, что в камере нет одной стены. А на четвертый день Мудрая Змея догадался, что можно убежать.
– Пап, тебе товарищ звонил, - сообщила мне Светка, когда я вернулся домой.
– Какой товарищ? Сергей?
– Нет, он говорил - его Геннадий зовут. Сказал, перезвонит. Или чтоб ты ему позвонил, как придешь, - в глазах у дочери чертиками скакало любопытство: что-то такое интересное с папиком происходит.
Трубку Генка снял почти сразу.
– Санек, здорово еще раз!
– голос был напорист и азартен, - Слушай, у меня дело к тебе есть.
– Что за дело?
– я старался говорить по возможности спокойно и независимо.
– Да в двух словах не скажешь, надо бы встретиться. Сможешь ко мне в офис завтра подъехать?
– Смогу. А что за дело-то? Хоть в двух словах.
– Извини, нескромный вопрос: ты сколько получаешь?
– Не понял. Тебе что - в долг, что ли, надо?
– простодушно удивился я.
– Да нет, нет! Ну сколько, Сань?
– Ну, мало. Чистыми - около трех штук выходит.
– Рублей?
– уточнил-утвердил Генка.
– Нет, тугриков. Вопросики, блин.
– Короче, я понял. Слушай, ты ко мне в фирму не согласился бы перейти? Три - не три, но полторы штуки я тебе для начала положу. Баксов, - уточнил он.
Оба-на. Сердце заухало где-то в глотке, лоб мигом вспотел.
– Кха... А это... должность-то какая?
– чего спрашиваешь, идиот, тебе не все равно?!
– Да все по специальности, Сань, - легко отозвался Генка, - приезжай, потолкуем. Лады?
– Н-ну давай...
– Тогда завтра, прямо с утра - сможешь?
– С самого утра - вряд ли, на работе-то я не предупредил. Но в первой половине дня - запросто.
– Давай тогда к часу.
– Голос Генки неуловимо потвердел, обрел более привычные командные нотки, - я охрану предупрежу, проводят.
Нетвердой походкой я прошел в комнату. Голова слегка кружилась, не в состоянии вот так, сразу переварить услышанное.
– Генке звонил?
– оторвалась жена от штопки Светкиной толстовки.
– Угу. Слушай, Лен, он меня к себе на работу приглашает.
– Да ну? Что это он вдруг?
– искренне удивилась Ленка. Раньше, когда я пытался обращаться к нему
– Да сам не пойму. Но - зовет.
– И сколько платить обещает?
– Полторы тысячи. Этих... баксов.
– Ох...
– Ленка схватилась за отворот халата, - Сань, ты что серьезно?
– Ну...
И мы целую долгую минуту не могли ничего сказать, только обалдело глядели друг на друга. Наконец, Ленка отложила штопку, ухватила меня за свитер и ткнулась носом мне в грудь.
– Боже мой, Саньчик, неужели...
– запинаясь, проговорила она.
Я молчал, осторожно гладя ее острые лопатки. Больше всего мне не хотелось сейчас вдруг проснуться.
– А я всегда знала, что ты у меня молодец, - оторвалась от меня Ленка.
– Вот знала, и все. Ох, Саньчик, я прямо даже не знаю... Я сейчас орать начну!
Эх, Ленка ты моя, Ленка... Сколько же ты натерпелась, бедная? Лишние колготки себе не могла позволить купить, о театре своем любимом и не вспоминала. И за все время - хоть бы раз упрекнула. Вслух, по крайней мере. В долгу я перед тобой - за всю жизнь не расплатиться. Ну ничего, совсем скоро все у нас по-другому будет...
На радостях мы достали заначенную на случай внезапного приходагостей бутылку шампанского. Я изо всех сил старался быть сдержанно-скромным: ну позвали на работу и позвали, что такого. Ленка же сияла не таясь. Не знаю, был ли у нас еще когда такой вечер со времен медового месяца. А засыпая, я подумал о том, что с первой этой немыслимой получки я обязательно куплю Ленке тот самый шикарнейший букет из роз сорта "Конфетти", который я видел в цветочном магазине у метро. Стоил он половину моей нынешней зарплаты. Ехать с таким букетом в метро - все равно, что пробираться сквозь заросли кактусов со связкой воздушных шаров. Подумаешь... Такси возьму...
x x x
Создавая Генкину секретаршу, природа не поскупилась на все длинное точеные ноги, тяжелые антрацитовые волосы Египетской царицы, зеленющие глаза с азиатской раскосинкой, полированные ногти, игольчатые ресницы, не хуже, чем у молодой коровы. Услышав мою фамилию, мадемуазель Савская расцвела, словно к ней пожаловал, по меньшей мере, директор Центробанка или Ален Делон в возрасте, когда тот служил в Иностранном легионе.
– Да-да, Александр Петрович, Вас ждут. Пожалуйста, проходите.
Да что вы говорите? Кто бы мог подумать...
Генка поднялся мне навстречу, сияя не хуже своей секретарши.
– Здорово, Санек!
– Крепкое, прямо-таки сердечное рукопожатие, нежное похлопывание по спине, чуть ли не объятия. Гм, все ли у моего старого однокашника в порядке с ориентацией? Говорят, сегодня у богатых жутко модна голубизна...
– Здравствуй Гена.
– Присаживайся, - Генка сам подвел меня к лайковому раздутому креслу, Чай, кофе? Или давай лучше коньячку, а? Из Еревана, настоящий! Помнишь, как на практике там были?...