Хоннорун. Исток

Гура Георгий

Даша победоносно фыркнула и укусила кругляш. К её удивлению, он растаял даже быстрее обычного белого безе. А на вкус чем-то напоминал ей мятные пряники. Добротно справленные душистым перцем. Глотку на секунду обуял пожар, но тут же стих, оставив после себя лишь слабое приятное жжение. Даша удивилась, но решила доедать не сразу и предварительно запивать чаем.

Закинув ногу на ногу, девушка принялась разглядывать Костю, словно желала по эмоциям прочитать ответ. Хотела увидеть раскаяние за собственную безалаберность,

хотела понять, что юноша обо всём этом думает. Желала просто на него открыто посмотреть, ведь наконец у неё на это появилось полное право! В конце-концов: кто тут повинен, а кто – вынес приговор? Да, девушка себе кивнула, именно так. Сама перед собой отчиталась, а мнение других никто не спрашивал. Пусть себе Монахов продолжает ковыряться вилкой в тарелке, и чтобы ещё посмел себе хмыкнуть!

Но Костя молчал, раздумчиво теребя себе кончик носа указательным пальцем. Краем глаза он видел, что Даша ждёт от него ответ, а Лёня как можно тише гоняется за изворотливыми горошинами. И он понятия не имел, что в головах у этих двоих. Сейчас его настиг тот самый, частый в его жизни момент, когда он не ручался за собственные мысли. Застопорились, сморщились в гармошку, одна другой не уступая дороги. Юноша закрыл лицо ладонью и пальцами нащупал виски.

– Да, Даш, – после минутного молчания, Аргентин всё же откопал внутри себя родничок нужных слов. – Ты и Анна Викторовна правы. За выбор нужно отвечать, неважно что на него сподвигло… Я поступил халатно по отношению к клубу. Приношу извинения тебе, что заставил бегать под ливнем. Анне Викторовне принесу позднее и лучше делом. Заодно и покажу на что способен. Опыт у меня есть, поэтому доказать, что я «всё же хоть что-то, да умею», – я могу.

Взгляды встретились, но долго этого выдержать Даша не могла. Она шумно выдохнула и уткнулась лицом в чашку с чаем, чуть не зачерпнув содержимое носом. Да, девушка не могла вынести эту раскаивающуюся улыбку. Ведь совершенно не могла понять, как именно на неё реагировать. Поэтому она просто пробурчала невразумительно о том что, мол, извинения оставь при себе, а что касается её матери и клуба – это уже ковёр стелится прямиком к ней. И молча засюрпала чаем, стараясь перебить такую неловкую для неё тишину.

***

Часы в форме искусно вырезанной птицы показывали девять часов. Ливень перестал и скопившиеся на небе суровые тучи окрасились в тёмно-малиновый цвет. Сквозь приоткрытую форточку сильно несло озоном. Железистый запах прояснял мысли и прогонял сомнения. Впрочем, он всё равно никак не мог успокоить Дашу. Несмотря на все заверения о том, что она вполне способна добраться до дома одна и провожать её не нужно, Аргентин её и слушать не желал. Более того, он осмелился даже позвонить её матери, вот нахал! Девушка очень недовольно цыкала, на кокетливый диалог по телефону. Лёня ржал в подушку. Девушка,

для чистой профилактики, пыталась урезонить его тычками локтя в бок. Не возымело результата. Монахов продолжал гоготать, а Аргентин – мило беседовать с её матерью. И что важнее всего – Анна Викторовна ради безопасности дочери уже хотела наказать ей остаться на ночь у этих двух невоспитанных макак!

– Ну и к чему вся эта бутафория? – сузив глазки и скрестив руки на груди, спросила девушка. – Я спокойно доберусь в одиночестве. К чему мне эскорт из бесполезных охранников?

Даша была взвинчена, натянута, словно тетива. Костя внимательно на неё смотрел. Сейчас его не раззадоривал тот факт, что он довёл её до белого каления. Узрев физиономию товарища, даже Лео перестал терзать подушку смехом и посерьёзнел. Он вдруг понял, к чему все эти предосторожности.

– Прежде чем отвечать тебе, хочу спросить, – медленно произнёс Костя и тоже «встал в позу». – Тебе что-нибудь говорит фамилия «Рейкин»?

– Ну, староста наш, Федя. Он-то тут причём?

– Подумай.

Желание треснуть Аргентина прямо по темечку набирало обороты.

– «Да при чём тут может быть он? – бесновался в голове вопрос, пока альтер-эго засучивало рукава для удара. – Федя Рейкин? Стоп… Рейкин? Рейки… на?»

Девушка осеклась и закусила нижнюю губу. В который раз за этот вечер она почувствовала себя полной дурой.

У старосты класса была сестра. Она была младше него всего на год и где бы не появлялась – везде была душой компании. Милый, по-своему светлый человечек, которому во всей школе никто не мог пожелать малейшего зла или несчастья. Во многом она помогала брату, но её присутствие на любых мероприятиях вроде межшкольных соревнований благополучно сказывалось на настрое команды. Девочке по общему решению школьной администрации был даже вручён титул «Звёздочка» – титул пускай и неофициальный, немного детский, – но при вручении пустил слезу от умиления даже школьный психолог, когда смотрел на искреннюю улыбку «талисмана удачи» их школы. А человеком он был жёстким и несговорчивым, что, собственно, к его специальности вовсе не подходило.

Тем больше и бессердечнее стал удар, когда стало известно о её смерти. С лиц всей школы сошёл жизнерадостный пунцовый цвет. Чего уж говорить о Феде. Мальчик не перестал ходить в школу, но его присутствие уже никто не ощущал. Он был бледен и безлик, истощился, глаза стали напоминать лунные кратеры. Монахов и Аргентин знали почему. Они хорошо, хоть и редко общались со старостой. И в день её смерти, именно мальчики нашли труп Вари по дороге домой. Вернее то, что от него осталось. Серийный маньяк не знал полумер. От его методов прошибал холодный пот даже самых стойких. Талисман их школы хоронили в закрытом гробу, не заполненным даже на половину.

Конец ознакомительного фрагмента.