Хорхе Луис Борхес. Алгорифма
Шрифт:
Флаг водрузив на ней, чьи вились разви
В вакууме, возможно что едва ли?)
Слово луна, я это знаю тоже,
Содержит буквы, вот ведь как бывает,
Перестановка коих убивает
Страну, чей флаг сумняшися ничтоже
Ею же опозорен. Это слово
Того, кто мат английскому поставит,
Судьба ли, случай в оный день заставит
Прочесть – и языка не станет злого.
РУБАЯТ
1
Звучит
Я вижу рук протянутых навстречье,
Одна рука Ирана, а другая -
Израиля, но мир будет и в Двуречье,
И в Палестине, вижу не врага я
Еврею и в арабе, возлагая
На мудрость их надежду: безупречье
В вере какой? Но есть воля благая,
А есть и злая, на неё обречье -
От красных помидоров, огуречье,
Но знает лука то стрела тугая:
Лучше с салатом мир, чем чебуречье,
А с ним война. Капуста дорогая,
Дай погляжу, ты какова нагая!
2
Огонь – как пепел, плоть – как прах, теченье
Воды так – русло, жаждою мученье
Сильнее чтобы стало, оставляет:
Всё высохло, какое огорченье!
И путник жажду вновь не утоляет.
Ничто в него надежду не вселяет,
Но разума одно лишь помраченье,
Которое, как мухи, ослепляет.
Вот каково заморское ученье
О радости, той, чьё предназначенье -
Кропить водой, что души оживляет,
Но не в воронку, где коловерченье!
Закон принять свой силой заставляет
Содом весь мир. Зной землю попаляет.
3
Как ветра дуновенье, монумента
Век краток – чей воздвигните взамен-то?
А луч непостижимый Солнца правды
Сияет вечно в истине момента.
Есть комитет глубинной пробуравды,
И мрут как от полынием отравды,
Мадридский двор вам для эксперимента
Продемонстрирует путём отправды
На свет тот вертухая-недомента,
Ноздря любила чья вонь экскримента
Чужого нюхать. Вот лишил как здравды
Генсек песка, щебёнки и цемента
Смесителей. Май ласков, а яскравды
На сцене сколько! Нет ему оправды.
4
Песнь соловья услышать золотого,
Который ненавидит Льва Толстого,
Под утро можно на исходе ночи:
"Подонок корчил из себя святого!"
Увидит через внука пусть он очи
Денницы, ан не мамина сыночь и
Пошёл не в папу норова крутого
Чертёнок, не скулящий по-щеночьи:
"Раздули как слона,
Из мухи, что на кучу сесть готова,
Льва толстого! Под зад ногой пиночи
Граф заслужил от мужика простого
Разом з Набоковим, що стогне по-жiночi.
В очочцi гея не сучок, бревно чи?
5
Стихи эти луна твоей рукою
Записывает, а ещё какою
Планетою Бог ночью управляет,
Сам догадайся, светоч над рекою,
И до утра на небе оставляет
Сиять, так что и солнце удивляет
Иной своей о нём стиха строкою
Денница – экой рифмой обрамляет:
"Под чёрною над широтой морскою
Закат померкнул аркой и мирскою
Парижа суетой…" Что, впечатляет?
Каков гимн алкионскому покою!
И золото заката заставляет
Ржаветь он, чем в богатых жуть вселяет.
6
Нежнейшей ночью скромный под луною
Отобраз твой мерцает, ставший мною,
В бассейнах, чья немногим вторит вечным
Светилам гладь, звездой всего одною.
Чутьём каким, скажи, сверхчеловечным
Мой шифр ты разгадал, дрожаньем свечным
Горящий в вышине двойник, ценою
Какой – велик ли мёртвым счёт, увечным?
–
Дался триумф, Архистратиг, войною
Пошедший на их рать, ту, что земною
Стала, пав с неба, Царь с лицом овечным
И силуэтом льва, греха виною
Не отягчённый душеизувечным,
Но с совестью здоровой, не больною?
7
Персидская луна и миг заката
Пустынного за гранью небоската
Вернулись и вчера сегодня стало.
Ты те, чьи лица прах, солдат Левката,
На женщину смотрящий чуть устало,
Ума которой так и не достало
Не от садиста девочку и ката
Родить, а от поэта. Всё, отстала…
Выходит, Гераклитова река та
Одной и той же может быть: рука-то
Те же слова, вода пролепетала
Те же свои короткие стоккато
И шорохи всё те же прошептала,
Как если б время и не пролетало.
ЛУНА
Марии Кодаме
Как много одиночества в луне!
Луна ночей и первого Адама -
Две разные луны, Маша Кодама,
Бессонницей полна луна вполне,
А также плачем – повернись ко мне!
–
Настолько древним – ах ты, сердца дама,
Его химера, что из Нотр-Дама