Хорнблауэр и «Атропа»
Шрифт:
— Старшина-рулевой! Руль немного влево. Одерживай! Прямо руль! Мистер Джонс! Держите судно на этом курсе!
— Есть, сэр.
Этого можно было и не говорить. Джонс волновался не меньше Хорнблауэра — во всяком случае, его волнение было заметней. Он уже погнал матросов к брасам, чтоб развернуть паруса по ветру. Хорнблауэр посмотрел на вымпел боевого судна, на реи, убедился — они развернуты правильно. Шлюп уже миновал «Менаду», и сейчас проходил мимо «Амфиона». Хорнблауэр видел, как фрегат накренился, идя круто к ветру, и брызги летят из-под его носа. Он оглянулся на флагман, видимый уже целиком —
—Немного лево руля! Прямо руль!
Хорнблауэру неприятно было отдавать этот приказ — он хотел бы дойти до флагмана, ни разу не меняя курс. Первое судно наветренной колонны — оно несло контр-адмиральский флаг — было прямо на левом траверзе. Между двумя колоннами четыре кабельтова. «Атропа» должна оказаться с наветренной стороны флагмана, значит, не на равном расстоянии между двумя кораблями. Хорнблауэр мысленно представлял себе неравносторонний треугольник, образованный «Атропой» и двумя флагманами.
— Мистер Джонс! Крюйсель на гитовы.
Теперь у «Атропы» есть запас скорости, которым при необходимости можно будет воспользоваться. Хорнблауэр порадовался, что с самого Детфорда без устали тренировал команду.
— Приготовиться у шкотов крюйселя.
За счет меньшей поверхности крюйселя «Атропа» будет медленней приводиться к ветру — это надо помнить. Они быстро приближались к намеченной позиции. Хорнблауэр переводил взгляд с кораблей наветренной колонны на корабли подветренной — он видел одни с правого борта, другие с левого. Можно было бы замерить углы секстаном, но, решая такую несложную тригонометрическую задачку, Хорнблауэп предпочитал полагаться на глазомер. Пора, наверное. Нос «Атропы» указывал на утлегарь флагмана.
— Лево руля, — приказал он. Возможно, он ошибается. Возможно, маленькое суденышко не сразу послушается рулю. Может быть… но он должен говорить твердо. — Приведите к ветру.
Штурвал повернулся. Прошли одна-две мучительных секунды. Потом Хорнблауэр почувствовал, как судно накренилось, увидел возникший на левом траверзе «Атропы» флагман и понял, что она поворачивается.
— Прямо руль!
Реи обрасопили. Сильные матросские руки садили галсы. Минуту или две «Атропа» набирала скорость, потерянную при повороте. Несмотря на это, Хорнблауэр отчетливо видел, что флагман идет быстрее «Атропы».
— Мистер Джонс! Обтянуть шкоты на крюйселе!
Наполнив ветром крюйсель, «Атропа» нагонит флагман.
— У брасов стоять!
Обезветривая время от времени крюйсель можно будет поддерживать ту же скорость, что и флагман. Хорнблауэр почувствовал ветер на тыльной стороне шеи. Он посмотрел на вымпел и на флагман. «Атропа» была в точности с наветренной стороны от флагмана, в двух кабельтовых от него.
— Мистер Джонс! Можете начинать салют. Пятнадцать выстрелов вице-адмиралу, шестнадцать минут.
Достаточно времени, чтоб придти в себя и унять сердцебиение. Теперь «Атропа» — часть средиземноморского флота, самая маленькая, самая незначительная его часть. Хорнблауэр глядел на огромные корабли — двух, трехпалубные, стопушечные, семидесятичетырехпушечные. Эти корабли сражались при Трафальгаре, это они ревом своей канонады не дали Бонапарту пригубить чашу с пьянящим
— Наши позывные, сэр. «Флагман „Атропе“. Добро пожаловать».
— Ответьте флагману: «Почтительно приветствую».
Ловкие руки быстро орудовали на сигнальных фалах.
— Сигнальте: «Атропа» флагману. Имею на борту депеши и письма для флота».
— Флагман подтверждает, сэр.
— Флагман опять сигналит, — объявил Стил. Стоя с наветренной стороны, он видел в подзорную трубу шканцы флагмана, и хотя они кренились в противоположную от него сторону, различил, как сигнальный старшина привязывает к фалам новые флажки. Темные комки взлетели на нок рея и паспустились пестрыми флажками.
— Общий сигнал. «Лечь в дрейф на правом галсе».
— Подтвердите, мистер Джонс! Нижние прямые паруса на гитовы!
Хорнблауэр следил за матросами у гитов-талей и бак-горденей, за матросами у галсов и шкотов.
— Сигнал спущен, сэр.
Хорнблауэр видел.
— Обстените крюйсель. Приведите к ветру.
Стоило «Атропе» прекратить борьбу с ветром, покориться, и она пошла легко, как девушка, которая, устав сопротивляться, покорилась настойчивым ласкам влюбленного юноши. Но сейчас не до сентиментальных сравнений: флагман опять сигналит.
— Общий сигнал. «Пришлите на — наши позывные — за почтой».
— Мистер Карслейк! Немедленно вытащите на палубу мешки с почтой. Сейчас с каждого корабля подойдетпошлюпке.
По крайней мере месяц — а то и два — эскадра ничего не получала из Англии. Ни газеты, ни весточки. Возможно, на многих кораблях еще не видели газет с сообщениями о победе, одержанной ими при Трафальгаре четыре месяца назад. «Атропа» внесла некоторое разнообразие в тоскливую жизнь отрезанной от всего мира эскадры. Сейчас шлюпки заспешат так быстро, как только смогут нести их весла или паруса, за жалостно-тощими мешками с почтой.
Еще сигнал.
— Наши позывные, сэр. «Флагман „Атропе“. Доложитесь».
— Спустите мою гичку.
На Хорнблауэре был более потертый из двух его сюртуков. Когда он сбежал вниз за пакетом с депешами, у него еще осталось время переменить сюртук, пригладить гребнем волосы и поправить галстук. На палубе он оказался в ту минуту, когда гичка коснулась воды. Матросы, рьяно налегавшие на весла, быстро доставили его на флагман. Сбоку от корабля у самой воды, покачивалось подвесное сиденье-беседка. Волны почти лизали его, набегая, в следующую секунду они откатывали, и беседка оказывалась высоко над водой. Надо было точно рассчитать, когда в нее перелезть. Неприятный момент наступил, когда Хорнблауэр повис на руках, а гичка начала уходить из-под ног. Он изловчился, сел, и беседка взмыла ввысь — это матросы наверху налегли на тали. Как только голова Хорнблауэра поравнялась с главной палубой, засвистели дудки. Беседка опустилась на палубу. Хорнблауэр соскочил с нее, держа руку у полей шляпы.