Хорнблауэр и «Отчаянный»
Шрифт:
– Конечно, сэр. – Хорнблауэр чувствовал, что уместно было бы ответить покрасноречивее, но ничего не придумал.
– Я задержу вас совсем ненадолго. Вы знаете, что я назначен командовать Ла-Маншским флотом?
– Да, сэр.
– Вы знаете, что «Отчаянный» находится под моим началом?
– Я предполагал это, но не знал, сэр.
– Адмиралтейское письмо на сей счет вы найдете у себя на корабле.
– Да, сэр.
– Готов ли «Отчаянный» к отплытию?
– Нет, сэр.
Только правда и никаких оправданий.
– Как долго?
– Два дня, сэр.
Корнваллис пристально смотрел на Хорнблауэра, но тот твердо выдержал этот взгляд. Ему не в чем себя винить – еще девять дней назад «Отчаянный» стоял на приколе.
– Подводная часть обожжена и почищена?
– Да, сэр.
– Команда укомплектована?
– Да, сэр. Хорошая команда – сливки вербовки.
– Судно оттакелажено?
– Да, сэр.
– Реи подняты?
– Да, сэр.
– Офицеры назначены?
– Да, сэр. Лейтенант и четыре подштурмана.
– Вам понадобится вода и провизия на три месяца.
– Я могу загрузить воды и провианта на сто одиннадцать дней на полном рационе, сэр. Бондарня пришлет бочки в полдень. Я загружу все до заката, сэр.
– Вы отверповались?
– Да, сэр. Сейчас корабль на якоре в Спитхеде.
– Вы поработали неплохо, – сказал Корнваллис.
Хорнблауэр изо всех сил старался не показать, что у него отлегло от сердца. Со стороны Корнваллиса это не просто одобрение, это – горячая похвала.
– Спасибо, сэр.
– Что еще вам нужно?
– Шкиперское имущество, сэр. Тросы, парусина, запасной рангоут.
– Не так-то просто будет заставить док со всем этим расстаться. Я с ними поговорю. И боеприпасы, вы сказали?
– Да, сэр. Артиллерийский склад ожидает прибытия девятифунтовых ядер. В запасе их нет совсем.
Десять минут назад Хорнблауэр подыскивал слова, чтобы угодить Марии. Сейчас он подыскивал слова, чтобы честно доложиться Корнваллису.
– С этим я тоже разберусь, – сказал Корнваллис. – Вы должны быть готовы к отплытию послезавтра, если позволит ветер.
– Да, сэр.
– Теперь о приказах. В письменном виде вы получите их в течение дня, но мне лучше изложить их сейчас, пока вы можете задавать вопросы. Скоро начнется война. Она еще не объявлена, но Бони может нас вынудить.
– Да, сэр.
– Я установлю блокаду Бреста, как только смогу вывести флот в море, а вы отправитесь впереди нас.
– Да, сэр.
– Вы не должны делать ничего такого, что ускорило бы начало войны. Не должны давать Бони повод.
– Да, сэр.
– Когда войну объявят, вы, конечно, будете действовать соответственно. До тех пор просто наблюдайте. Следите за Брестом. Подходите так близко, как сможете это сделать, не провоцируя обстрела. Считайте военные корабли – число и классы кораблей с поднятыми реями, кораблей на приколе, кораблей на рейде, кораблей, готовых к плаванию.
– Да, сэр.
– В прошлом году Бони отправил лучшие свои корабли и лучших моряков в Вест-Индию. У него будет даже больше трудностей с вербовкой, чем у нас. Доложите мне, как только я прибуду на позицию. Какая у «Отчаянного» осадка?
– Тринадцать футов
– Вы сможете довольно уверенно двигаться в Гуле [2] . Вам не надо говорить, чтобы вы не посадили судно на мель.
– Да, сэр.
– Но помните: вам трудно будет выполнить свои обязанности, не рискуя кораблем. Есть глупость и безрассудство с одной стороны, с другой – решительность и расчет. Выбирайте правильно, и вы преодолеете любые трудности, которые могут при этом возникнуть.
2
Гуле-де-Брест, то есть Брестский проход – трехкилометровый пролив, связывающий Брестский рейд с Атлантическим океаном.
Большие голубые глаза адмирала смотрели прямо в карие глаза Хорнблауэра. Того глубоко заинтересовало все, что сказал Корнваллис, но еще больше – то, о чем он умолчал.
Корнваллис пообещал поддержку, но воздержался от угроз. Это не риторический прием, не дешевый трюк – просто адмирал так мыслит. Этот человек предпочитает вести, а не подталкивать. Очень интересно.
Хорнблауэр вдруг понял, что уже несколько секунд, задумавшись, бесцеремонно разглядывает главнокомандующего – не самое вежливое поведение.
– Я понял, сэр, – сказал он, и Корнваллис встал.
– Увидимся в море. Помните, вы не должны делать ничего, что вызвало бы войну прежде, чем она будет объявлена, – сказал он, улыбаясь. Это была улыбка деятельного человека. Хорнблауэр угадывал в нем одного из тех, кого предвкушение опасности бодрит, кто не ищет предлогов увильнуть от ответственности и не тянет с решениями.
Корнваллис вдруг убрал протянутую руку.
– Клянусь Богом! – воскликнул он. – Я совершенно забыл. Сегодня ведь ваша свадьба.
– Да, сэр.
– Вы обвенчались сегодня утром?
– Час назад, сэр.
– И я вытащил вас из-за свадебного стола.
– Да, сэр. – Что-нибудь вроде «За короля и Отечество» или даже «Долг превыше всего» было бы дешевой риторикой.
– Ваша супруга будет недовольна.
«А особенно теща», – подумал Хорнблауэр, вслух же сказал:
– Я постараюсь извиниться, сэр.
– Извиняться должен я, – ответил Корнваллис. – Быть может, я присоединюсь к гостям и выпью за здоровье невесты?
– Это будет очень любезно с вашей стороны, сэр, – сказал Хорнблауэр.
Если что-нибудь может примирить миссис Мейсон с его недолжной отлучкой, так это присутствие адмирала, досточтимого сэра Уильяма Корнваллиса, кавалера ордена Бани, за праздничным столом.
– Тогда я пойду, если вы уверены, что я не помешаю. Хэчет, найдите мою шпагу. Где моя шляпа?
Так что, когда Хорнблауэр вновь появился в дверях гостиной, гневные упреки замерли на губах у миссис Мейсон – она увидела, что Хорнблауэр впускает в комнату знатного гостя. Заметила она и сверкающие эполеты, и красную ленту со звездой – Корнваллис любезно принарядился для торжественного случая. Хорнблауэр представил собравшихся.