Хорошая плохая девочка

Келлер Николь

— На что вы намекаете, Екатерина Ивановна?

— Ни на что. Я просто прошу вас покинуть аудиторию и перестать смущать и соблазнять девушек. У них сейчас мозги потекут.

Я облегченно выдохнула, когда Марк все же послушал меня и направился на выход. Рано радовалась. Проходя мимо моего стола, он остановился так близко, что я могла почувствовать тонкий аромат его парфюма и геля для душа.

— Я все равно сделаю тебя своей, Катя, — Воскресенский произнес это шепотом, но учитывая, что все студенты уставились на нас, затаив дыхание, каждый из них четко услышал «угрозу» Марка.

Глава 3

Катя

Следующие

два дня протекали спокойно. Мажорики, как ни странно, прониклись ко мне уважением и посещали пары в полном составе. За исключением Марка. Но я ни капельки не была расстроена. Пусть и дальше продолжает прогуливать, целее будет моя нервная система.

После очередного занятия я была удивлена, что оказывается и среди «золотой молодежи» есть умные ребята и даже те, кому интересно уголовное право. Мне определенно все больше и больше нравилось читать лекции на этом потоке.

Телефонный звонок вырывает меня из мыслей. Папа.

— Здравствуй, дочь. Как дела?

— Привет, папуль. Все хорошо. Я читаю лекции, студенты, надеюсь, умнеют.

— Ты с ними там, главное, построже. Иначе на шею сядут. А ты у меня девочка добрая, ничего против и сказать не сможешь.

Тяжело вздохнув, качаю головой. Для родителей я в любом возрасте останусь маленькой девочкой. Это, конечно же, приятно, вот только папа не знает или не догадывается, что я очень много времени провела у него на работе, в военной части, и с детства слышала, как он разговаривает с подчиненными. А позже, когда подросла, эти самые подчиненные учили меня, маленькую девочку, азам самообороны. Так что постоять за себя я точно могу. Только папа с мамой считают иначе.

— Все нормально, пап, вот правда. Лучше скажи, как вы с мамой?

— Да как мы с мамой? По-стариковски…

Я закатываю глаза, еле сдерживая смех, рвущийся наружу.

— Папуль, ты утрируешь. Вы с мамулей у меня еще ого-го! И вообще, вы у меня самые лучшие! — стараюсь успокоить отца.

— Может, мы и самые лучшие, но ты что-то забыла к нам дорогу, дочь… — тяжело вздыхает, заставляя меня сразу же почувствовать себя никудышной дочерью. Но я быстро отгоняю эти мысли прочь:

— Папа, и не стыдно тебе?! Я была у вас два дня назад!

— А за эти два дня знаешь, сколько всего у стариков может произойти…

— Пааап, — тяну я, закатывая глаза. — Ты опять?!

— В общем, дочь, приезжай. Тем более, серьезный разговор есть.

— Ты меня пугаешь. Как у мамы с настроением? — осторожно интересуюсь я.

Моя мама любит меня так же безумно, как папа. И я ее понимаю: мое рождение — чудо для родителей.

На протяжении многих лет у них не получалось завести ребенка, но они не сломались, а были все также близки друг другу, а отношения их были крепче день ото дня. До моего рождения у мамы было четыре выкидыша на разных сроках, и они не надеялись уже стать родителями, но в один прекрасный день, спустя почти четыре года, у мамы случилась задержка. Беременность не была простой, почти все время она пролежала на сохранении в больнице. Но

благодаря маминому огромному терпению и серьезному подходу к делу в положенный срок родилась я. Мама была настолько счастлива, что была намерена назвать меня Богданой. Но благодаря дару отца убеждать, я получила имя Екатерина. Потому что должна добиться тех же высот, что и знаменитая императрица.

— Мама скучает. И волнуется за тебя…

Ну, это в принципе терпимо. Надеюсь, разговоров о моем будущем и плача о том, что я стала слишком взрослой можно будет избежать…

— Катюш, я чего звоню-то. Дело есть.

Таааак…А вот это уже не к добру…Если уж мой прямолинейный отец-военный начинает юлить, то разговор пойдет на неприятную для меня тему.

— Слушаю, папуль. Что случилось?

— Долго объяснять дочь, да и не телефонный это разговор. Может, заедешь? Мама будет очень рада.

Я напрягаюсь, но подвести и расстроить родителей не имею права, поэтому, не задумываясь, отвечаю:

— Да, конечно, папуль, ставьте чайник, через полчаса буду.

И ровно через тридцать минут я стояла на пороге родительского дома, зацелованная мамой.

— Господи, доченька, как же ты исхудала, поди и не ешь ничего…Не готовишь…Вы же, молодые, сейчас не любите готовить, вам же все этот, как его… ну, это слово новомодное…подавай… — причитает, мама зацеловывая мои щеки.

— Фастфуд? — подсказываю я.

— Да, точно, он самый!

— Мамуль, ну, что ты начинаешь. Я же была у вас с папой два дня назад. И я не похудела ни на грамм, вот можешь мне поверить. И я отлично готовлю и питаюсь! Ты же меня многому научила, мамочка!

— Нет, нет, доченька, посмотри, как у тебя впали щеки, а как ребра торчат! — причитает мама едва ли не со слезами на глазах. Нежно беру мамино лицо в руки, целую в обе щеки и спокойно говорю:

— Мама, отставить панику. Я же сказала, все нормально, значит, так оно и есть. Вы с папой научили меня не врать, и вы — последние, кого бы я хотела разочаровать своим враньем. Успокойся, мамочка. Просто ваша девочка выросла. И пришло время вам с папой от меня немного отдохнуть.

— Ох, Катюш, ну, что же ты такое говоришь, а? Как же я могу не переживать о нашей доченьке?! Ты же у нас с отцом…

— Отставить, мама, — уже тверже произношу я, видя, что она на грани и вот-вот расплачется.

— Ты так похожа на Ивана, — с улыбкой шепчет мама, потираясь щекой о мою ладонь. — Наша девочка…

— Так, красавицы мои! Вы что тут развели, а?! — притворно строго произносит папа! — А ну стройно шагом марш на кухню! И чтобы я не слышал больше этот плач Ярославны в моем доме!

— Есть, товарищ генерал, — отсалютовав папе, иду в заданном направлении. — Спасибо, папуль, — шепчу, украдкой клюнув его в щеку.

Обед протекает вполне себе на дружественной ноте. Родители интересуются моей работой, все ли у меня получается, и справляюсь ли я со студентами. С последним вопросом у меня происходит заминка: я вспоминаю Марка, его выходки, но понимая, что это единичный случай, отгоняю мысли прочь и с уверенностью заверяю родителей:

— Да все нормально, студенты как студенты. Я тоже такой была!