Хорошее время
Шрифт:
Откусываю еще кусочек, потому что, на самом деле, тако — это все, что у меня сейчас есть. Хрустящее тако, а Винс молчит, так что саундтрек всего происходящего — то, как я похрустываю, и мне все равно. Опускаю голову и откусываю еще кусочек.
Винс разворачивает тако, и я замечаю, что он все еще носит обручальное кольцо, как и я. Мне даже в голову не пришло снять его. Но я должна это сделать, не так ли? Я не смогу надеть его на работу на этой неделе, разве что, может быть, надену на него несколько колец и притворюсь, что это ничего не значит? Как будто это просто часть забавного набора колец, который мы с мужем купили на выходных.
Боже. Я в дерьме. Ношение
Мне удается проглотить три тако и сделать глоток кофе со льдом, позвякивая льдом в чашке, прежде чем Винс заговаривает. Пялюсь на стол и запихиваю тако себе в рот, так что не особо вникаю в разговор. Он съел два тако. Они оба были с курицей. Я записала это, чтобы у меня было несколько фактов на память о нем. Любит тако с курицей, хорош в аркадных играх, любит скотч, хорошо ест мою киску, любит покер.
— Итак, нам нужно поговорить, — подсказывает Винс.
— Или мы должны заняться сексом, — предлагаю я в противовес, потому что мне нравятся и тако, и секс. Это лучшее предложение. Очень щедрое. Я соблазнительница.
— Ты так думаешь?
О, Боже, он же не идиот?
— Потому что это весело, — отвечаю я самым добродушным тоном, на какой только способна. — И потому что у тебя потрясающий язык, — добавляю я, прежде чем передумать. Не потому, что я выше того, чтобы сделать ему комплимент, а потому, что сейчас просто не время для этого.
Винс медленно делает глоток воды, не сводя с меня глаз, когда наклоняет бутылку назад и пьет. Он заканчивает, облизывая губы языком, я не уверена, намеренно ли это, но все равно очень эффективно.
— Ты очень требовательна, — замечает он. Ладно, значит, он не совсем ненаблюдательный.
Я пожимаю плечами.
— Итак, как думаешь, что из этого выйдет? — Он говорит это небрежно, в присущей ему спокойной, неторопливой манере. Я понятия не имею, имеет ли он в виду наш брак или мою просьбу заняться сексом, поэтому выбираю то, что мне больше интересно обсудить.
— Вообще-то, миссионерская поза. Но нескучная, так что, может быть, мои руки сцеплены над головой или одно из моих колен перекинуто через твое плечо, чтобы ты мог войти по-настоящему глубоко. Я представляю себе это немного грубо, хороший жесткий трах со мной, лежащей на спине. Но что бы тебе ни нравилось, я гибкая. Честно.
Винс проводит большим пальцем по своей нижней губе, не сводя с меня глаз. У него самая шикарная борода. Волосы короткие, больше похожие на густую щетину, но темные, и я нахожу их чертовски сексуальными. Я также думаю, что это дает ему несправедливое преимущество в оральном сексе, но опять же, я единственная, кто извлек выгоду, так что, если его щетина, задевающая мою голую киску, дает ему пару очков, кто я такая, чтобы жаловаться? Я не судья языковой олимпиады.
Винс встает и придвигает свой стул. На столе между нами все еще лежит с полдюжины несъеденных тако, когда он наклоняется, перенося вес на костяшки пальцев и наклоняясь ближе. Затем делает паузу, и на мгновение я не уверена, собирается ли он что-нибудь сказать или просто оттолкнет меня и уйдет.
— Встань.
Я отодвигаю свой стул от стола и встаю, скрип дерева по кафелю мало успокаивает мои нервы. Нервничаю, потому что не уверена, к чему это приведет, но искренне надеюсь, что все пойдет именно так, как мне хочется. Под этим, конечно же, подразумеваю
Он подает мне знак рукой, чтобы я шла, его взгляд скользит между двумя открытыми дверями спальни, примыкающими к гостиной. Я сглатываю и иду к своей, чувствуя его прямо за спиной. Останавливаюсь, когда подхожу к краю своей кровати. Винс остановился в дверях моей спальни.
— Моя соседка по комнате не вернется домой, — говорю я. — Она заходила ранее, чтобы забрать кое-что из своих вещей, а потом ушла с Ризом.
Винс кивает, но ничего не говорит, засунув руки в карманы и прислонившись к дверному косяку, пока визуально осматривает мою спальню. Мне кажется, здесь не так уж много интересного, с тех пор как я переехала сюда всего несколько недель назад. Кровать размера «queen-size» с мягким изголовьем, комодом и тумбочкой в тон. Но, судя по его медленному взгляду, он, кажется, находит все это очень интересным. Лампа, мини-жалюзи, майка, свисающая с ручки на дверце моего шкафа, — его взгляд охватывает все это тщательно, методично. Улыбка растягивает его губы, когда он видит акулу с прошлой ночи на моей подушке.
Когда его взгляд возвращается к моему, его брови приподнимаются, как будто он смущен тем, почему я стою там и наблюдаю за ним.
— Раздевайся.
Снимаю футболку через голову, прежде чем стянуть штаны для йоги с ног, затем завожу руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Я не особенно грациозна или соблазнительна, но на мне были футболка и штаны для йоги, так что не думаю, что есть какой-то способ исправить это. Винс наблюдает, как мой лифчик спадает, бретельки скользят по моим рукам, прежде чем упасть на пол. Его взгляд скользит вниз, к хлопчатобумажным мальчиковым шортам, прикрывающим мой зад, и он облизывает губы языком, когда я снимаю их.
Он делает шаг ко мне, еще шаг, два. Когда оказывается прямо передо мной, Винс берет мое лицо обеими руками и целует меня. Это мягко, неторопливо и идеально, его голова наклонена, чтобы дотянуться до моих губ, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы встретиться с ним взглядом. Прижимаюсь к нему по всей длине, мои руки сжимают его предплечья для опоры. Прикосновение его одежды к моей обнаженной коже напоминает мне, что он все еще полностью одет, в то время как я голая, нуждающаяся и готовая. Это восхитительно — чувствовать себя беззащитной перед ним. Мое сердце учащенно бьется, когда его губы прижимаются к моим, его язык скользит между ними, исследуя мой рот, в то время как его большие пальцы ласкают мои скулы. Щетина на его коже царапает мою, легкая ссадина проходит по прямой линии к моему клитору.
Это хорошо.
Это так же хорошо, как я помню со вчерашнего вечера, но невозможно, потому что это даже лучше, чем я запомнила. Лучше, чем любой поцелуй на свете.
Затем он отступает, поцелуй прерывается, когда тот отстраняется, при этом большим пальцем проводит по нижней губе. Я облизываю свой в ответ.
— На кровать, — приказывает он. — Ложись на спину, — говорит он таким голосом, который подсказывает мне, что именно так я об этом и просила. Это немного саркастично, но в его взгляде нет ничего похожего на сарказм, поэтому заползаю на кровать и устраиваюсь по центру, прежде чем лечь на спину и наблюдать за ним. Он наблюдает за мной так, словно у него есть все время в мире. Чувствую себя грязной, когда нахожусь голой, в то время как он одет. По-хорошему, как будто я принадлежу ему, и он может делать со мной все, что ему заблагорассудится. Я обнаружила, что мне это нравится. Мне это очень нравится.