Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков
Шрифт:
– Да нет, столько было дел…
– Например, поиздеваться над моей сестрой? Аретта мне все рассказала!
– Поиздеваться? Да она меня едва не убила!
– Ты преувеличиваешь, – не согласился Люс. – Никто не собирался тебя убивать!
– Что ж, видимо ты знаешь не все…
Он заткнул мне рот поцелуем. Видимо разговор по душам закончился, так и не начавшись…
– Хочешь посмотреть мою комнату?
Я засмеялась и он расценил это как согласие.
– Только захвати мартини.
– Разумеется, моя радость. Я для тебя его и припас.
Комната
– Как давно ты здесь живешь?
– Лет двадцать.
Помещение было просторным, гораздо просторнее, чем у меня. Черные шелковые занавески трепал ветер.
– Повезло, у тебя есть окно!
Люс рассмеялся. Я полностью распахнула ставни и взглянула вниз. Как и ожидала, отсюда отрывался чудесный вид на скалы.
– Здорово!
Стены комнаты украшали многочисленные картины в богатых рамах. На каждом полотне была запечатлена девушка. Целая галерея девушек.
– Моя небольшая коллекция, – улыбнулся Блондин. В самом конце мне почудилось знакомое лицо; я подошла ближе. Так это же я!
– Ты что, рисуешь их сам?
Он, показушно смущаясь, пожал плечами.
Обнаженная Саша на картине вполоборота стояла над пропастью. Ну и фантазия!
– Тебе нравится? – уточнил Люс, заглядывая мне в глаза.
– Будто смотрюсь в зеркало!
Я не стала уточнять, что некоторые детали он слегка преувеличил. А впрочем, так даже красивее.
Люс обнял меня и прижал к себе, целуя в затылок. Взгляд упал на полотно, не похожее на другие. Оно и висело как будто отдельно, высоко под потолком. На портрете была не девушка – женщина с ласковым взглядом, но строгими чертами лица. Гладкие черные волосы покрывал прозрачный зеленый шарф, расшитый золотыми узорами по краю. На заднем фоне виднелся толи дворец, толи храм из серебристо-серого камня, где на белых ступенях сидели рыжие кошки. Я невольно вспомнила зверюшку, которую по доброте душевной подобрала моя сестра – морды прямо точь-в-точь как у Морковки.
– Кто это?
Парень проследил за моим взглядом.
– Это Королева. Моя мама написала ее портрет, когда я был совсем маленьким. Помню, как мешал ей, пачкая неподходящей краской палитру. Эта картина – все, что у меня осталось из ее вещей. Остальные забрала Аретта по праву старшей сестры.
Не знаю, стоило ли мне спрашивать, ведь по дрогнувшему голосу я и так поняла ответ, но все равно спросила:
– Что случилось с твоими родителями?
– Их убили. Если бы нас не спрятали, мы бы тоже погибли. Скорее всего надо было не привлекать к себе внимания и жить, как обычные люди. Но моя сестренка… – он тепло усмехнулся, – знаешь, ей быстро надоело быть загнанным зверьком. Характером Аретта пошла в отца, он был таким же властным человеком. Так вот, сестра нашла эти пещеры и привела нас сюда. Она основала эту школу. Она придумала правила и живет по ним всю жизнь.
Я молча смотрела на портрет. Странно, но я не знала ни единой королевы, которая была бы похожа на женщину с этой картины.
Люс скинул налет печали и пощекотал меня под подбородком, как кошку:
– Так что ты там говорила? Я гениальный художник?
– Ты
– Думала сходить позавтракать. Извини, я не хотела тебя будить.
Люс откинул одеяло и сел на постели, потирая заспанные глаза.
– Не уходи. Попрошу принести нам завтрак сюда.
Я не успела ничего ответить, парень начертил в воздухе знаки и щелкнул пальцами.
– И все?
– Ну да. Я передал девушкам на кухне свою просьбу.
«Девушкам на кухне». Я тоже могла бы быть «девушкой на кухне», прислугой.
Я едва успела накинуть халат, дверь открылась и вошла Марина с подносом. Ее лицо было необычайно бледно, губы сложились в одну тонкую скорбную линию. Красные глаза свидетельствовали о том, что их хозяйка недавно плакала. Я почувствовала укол совести. Впрочем, это был не очень сильный укол. Девушка поставила поднос на маленький прикроватный столик. Ее пальцы дрожали.
– Спасибо, – на лице Люса не дрогнул ни один мускул. Похоже, ему было все равно, либо он так хорошо умел скрывать свои эмоции. Марина принялась накладывать в чашки рафинад, но Блондин нетерпеливо махнул ей рукой, мол, не надо, я сам. Девушка развернулась и исчезла в дверном проеме, плотно прикрыв за собой дверь. Я не знаю, какие отношения связывали Люса и Марину, но одно я вижу точно – парень умеет быть жестоким. Возможно, он когда-нибудь поступит так и со мной. Я представила себя на месте Марины, как он будет холодно смотреть на меня и нетерпеливо махать рукой. «Тогда я его просто убью», – подумалось мне. – «Со мной такие штуки не проходят».
– О чем задумалась?
– О том, что убью тебя, если ты заставишь меня приносить тебе завтрак в постель, когда будешь здесь с другой.
Он взял меня пальцами под подбородком и повернул лицо к своему.
– Это равносильно признанию в любви.
Я попыталась отвернуться, но он не дал.
– Да пошел ты.
– Тсс, милая. Надежность – не мое второе имя, но я буду для тебя надежным парнем. Обещаю. А я никогда не нарушаю обещаний.
На обед я все-таки улизнула, хотя Люс предлагал поесть вместе в его комнате или на веранде. Мне не хотелось ему надоедать, к тому же потом он собирался заняться какими-то делами. А может я просто боялась, что рядом с ним растекусь, как лужица растаявшего шоколада. Он странно действовал на меня. Если сравнивать с ежиком, то Люс вытаскивал мои колючки по одной, а то и несколько сразу, оставляя только беззащитное розовое тельце. Разве я могла ему доверять, оставаясь такой розовой и слабой, что хватит единственного удара и меня раздавит?..
Из кухни доносился хвастливый голос Марины:
– Господин учитель меня сегодня очень хвалил! Говорит, у меня настоящий дар – превращаться в земноводных! А у вас получалось что-то подобное?
– Превращения – это не для меня! – поспешно отозвалась Лена.
– Мне никогда не удавалось что-то подобное, как бы я не старалась! – завистливо вздохнула Тоня. – А расскажи, как ты это делаешь, Марин?
– Вот еще! Своих секретов я никому открывать не собираюсь!