Хороший день для настоящей свадьбы
Шрифт:
Никита от страха умчалась от меня в открытое поле, а я остаюсь здесь одна, лежа на земле. Вот только... я не одна. За несколько секунд до своего падения, когда лошадь встала на дыбы раздался звук, напоминающий выстрел, и я увидела что-то розовое, промелькнувшее среди деревьев, и уже собиралась пустить лошадь в ту сторону, но звук выстрела прорезал тишину воздуха и меня сбросила Никита.
До меня вдруг доходит, что сегодня во время ланча Петра была в розовом платье.
И это еще больше убеждает меня в том, что ее «забота» обо мне по-дружески была еще одной ложью с ее стороны. Она пыталась посеять вражду между Алексом и мной. Скорее всего из-за того, что не увидела
Должно быть это связано с нечто большим, чем простая мелочная ревность к невесте Алекса.
Я осторожно сажусь, боясь, что Петра выскочит из-за деревьев с ножом или пистолетом, готовая закончить начатое. Я прислушиваюсь, почти не дышу, слышу только шелест листьев на ветру и щебет птиц. И вижу только перед собой оттенки зеленого, ни кусочка розового.
Видно, Петра убежала. Должно быть, она сбежала, когда я упадала на землю. Даже не потрудившись, проверить, все ли со мной в порядке. Ну, раз такое дело, ее ждет большое разочарование, она не причинила и, даже близко, мне такого ущерба, который, как подозреваю, хотела. Алекс рассказал мне, что по всему дому и территории есть тайные проходы, может и есть какой-то туннель, ведущий из дома прямиком в сад. На самом деле, это было бы вполне разумно, если бы был туннель прямо в сад. В трудную минуту можно было бы выскочить сюда и спрятаться среди деревьев.
Я поднимаю здоровую руку и ощупываю затылок. Чувствуя жгучую боль в том месте, где ударилась головой, отчего с трудом выдыхаю. Там образовалась довольно большая шишка, но на моих пальцах нет крови. Затем со страхом перевожу взгляд на лодыжку, боясь увидеть открытый перелом и торчащую кость.
Но слава Богу, ничего такого нет. Я успокаиваю себя, говоря, что слишком драматизирую ситуацию. Конечно, будет больно, но не настолько, чтобы я не смогла идти. Я наклоняюсь вперед, не обращая внимания на боль в плече, закатываю штанину. С внутренней стороны уже образуется синяк. Пытаюсь растереть его, стиснув зубы, но боль пронзает ногу. И хотя я не врач, но мне кажется, что нога не сломана.
Ух ты! Похоже, мне только что чертовски повезло.
Я медленно поднимаюсь на ноги. Стараюсь перенести вес тела на здоровую ногу, покрываюсь холодным потом, чувствуя себя совершенно измотанной, сморгнув слезы от шока и жалости к себе, начинаю двигаться вперед.
Пытаюсь сделать маленький шажок одной ногой, потом другой с подвернутой лодыжкой. Чертовски больно, но терпеть можно. Прихрамывая, я делаю шаг вперед, потом еще один. Слезы текут по лицу, каждый хромающий шаг отдается болью в плече. Похоже, это будет чертовски долгое возвращение домой, но, черт возьми, Петра, злая сучка, ты так легко не избавишься от меня.
34
Алекс
Я отрываюсь от ноутбука, услышав стук в дверь библиотеки.
— Войдите, — хмурясь говорю я.
К моему удивлению, появляется Борис, неуклюже протиснувшись в комнату. Он нервничает, я замечаю сразу, как он сжимает и разжимает руки, стараясь не встречаться с моим взглядом.
— В чем дело, Борис? — Тут же спрашиваю я.
— Синди решила прокатиться на
Я нетерпеливо киваю. Он пришел ко мне сообщить, чтобы я поехал вместе с Синди или беспокоится, что не должен был ей этого разрешать, отправляться на прогулку одной?
— Никита вернулся минуту назад. Одна, — добавляет он, снова отводя от меня взгляд.
Он все еще что-то говорит, но я не слушаю. Если Никита вернулась одна, значит с Синди что-то случилось. Должно быть, она упала с лошади. Если бы она сама слезла с Никиты и забыла бы ее привязать, то Никита могла бы немного побродить по окрестностям, но она не вернулась бы одна в конюшню. И уж точно Борис бы тогда не видел необходимости прийти и рассказать мне об этом.
Во мне поднимается паника. Синди может быть где-то лежит на земле без сознания. Может она сломала руку, ногу... шею. Господи! Я отшвыриваю ноутбук, забывая про отчет, который читал и вскакиваю на ноги. Я проскакиваю мимо Бориса, слыша его шаги за своей спиной.
Мы быстро проносимся через дом, выходим к конюшням. Одного взгляда на Никиту для меня достаточно — лошадь очень сильно напугана. Ее глаза широко раскрыты, по краям видны белки. Она вся в поту и тяжело дышит.
— Позаботься о Никите. Я отправлюсь на поиски Синди, — кричу я через плечо Борису.
Он кивает, но по-прежнему не двигается. Просто стоит, переминаясь с ноги на ногу.
— В чем дело? — Резко спрашиваю я. Если он что-то знает, то должен сказать мне об этом.
— Я... простите, — говорит он. — Мне не нужно было отпускать Синди одну. Но обычно Никита очень тихая и нежная лошадь, и я подумал…
— Это не твоя вина, — говорю я, обрывая его. — Держи свой телефон при себе. Как только я найду ее, я позвоню, чтобы ты приехал к нам на пикапе.
Он кивает и идет к Никите.
Не тратя времени, чтобы оседлать Милана, я прыгаю ему на спину. Тут же пуская в галоп, мы вылетаем со двора на поля, я вижу траву, которая немного взъерошилась от испуганного возвращения домой Никиты.
Похоже, я двигаюсь в правильном направлении, что и утром, мне кажется я знаю, куда Синди отправилась. В фруктовый сад. Сегодня утром ей он так понравился, что вполне логично, что она решила вернуться туда. На самом деле, я понятия не имею, насколько далеко она могла уйти, но не могла выйти за границы этой земли. Я буду искать ее весь день и всю ночь, если понадобится, но найду ее.
И у меня тут же возникает картинка перед глазами, как Синди пытается удержать поводья испугавшейся Никиты, удерживаясь изо всех сил в седле, а потом падает на землю. Я тут же прерываю эту мысль, прежде чем мой воспаленный мозг начнет рисовать дальнейшие картинки. Мне сейчас это не нужно. С Синди все будет хорошо. С ней ничего не случилось страшного. Только не сейчас, когда я только что встретил свою женщину.
Чувствую, как холодный пот стекает по спине, когда несусь с такой скоростью, как только может скакать Милан.
Я уже вижу вдалеке фруктовый сад, надеясь, что именно там найду Синди. Хотя она могла бы отправиться к ручью или еще куда-то, в любое место, куда бы захотела. Я понятия не имею, куда она захотела направиться.
И снова чувствую, как нарастает паника, угрожая накрыть меня. Я никогда не паникую, когда что-то идет не так. Я хладнокровен и уравновешен даже в самых тяжелых обстоятельствах, поэтому не могу понять, почему в данный момент балансирую на грани паранойи. Сглатываю тошноту и страх, успокаивая, что мне необходимо сохранять холодную голову. Мой ум должен быть острым как бритва. Последнее, что нужно Синди, чтобы я превратился в бесполезного паникера.