Хороший день для настоящей свадьбы

Ле Карр Джорджия

Он намеренно избегает смотреть на меня, не отрывая взгляда от бармена. Несмотря на это, я чувствую, что он как бы наблюдает за мной, будто ждет моей реакции. Он играет со мной в кошки мышки и мне это совсем не нравится, но я не собираюсь доставлять ему удовольствие, показывая, что он задел меня за живое.

Джерри ставит передо мной бокал с каменным лицом, и Темного грозовое небо расплачиваются за выпивку, оставляя еще одни солидные чаевые. У Джерри газа округляются. Может он думает, что солидные чаевые, которые он бросает направо и налево,

должны произвести на меня впечатление, но если так, то напрасно тратит свое время. Деньги — ничто, когда их у тебя много, и наблюдать, как богатый парень разбрасывает их, лично меня никак не впечатляет.

Мой противник поворачивает свою темную голову в мою сторону, с удивлением отмечая, что я наблюдаю за ним. Я мысленно пинаю себя под задницу за то, что меня подловили.

— Апельсин придает напитку некую сладость, которую не способен дать лимон, да? — мягко спрашивает он.

Я киваю, не доверяя сказать и слово. По его насмешливому выражению ясно, что он понимает, что я не доверяю себе ответить вслух. Я перевожу взгляд в зеркало, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, кроме его лица. Чего бы я сейчас только не отдала, чтобы заявить: «Пусть катятся к чертовой матери эти правила, но я глотну коктейль». Я могу сделать глоток. Я менеджер. Никто даже не возразит. Но я сама не хочу, потому что Темное грозовое небо и так странно влияет на меня, и я совсем не хочу вводить в свой организм еще и алкоголь.

— Ты можешь взять бокал и поднести его к губам, — с насмешкой искушает он.

Я чувствую, как во мне закипает гнев. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Я же сказала ему «нет», но он все равно купил коктейль, а теперь решил, что может сидеть здесь и командовать мной.

Если бы я была в баре, а не на работе, я точно бы ему все высказала о его шовинистских наклонностях, но я должна оставаться профессионалом. Я не могу позволить ему увидеть, что он меня безумно раздражает и действует на нервы.

— Я уже сказала тебе, что на работе правилами казино не разрешается пить, — жестко отвечаю я.

Я намеренно избегаю произносить фразу «Мне не разрешено пить на работе», не хочу, чтобы он подумал, будто мной кто-то может командовать.

— Единственное веселье в жизни — это нарушение правил. — Он улыбается безумно сексуальной улыбкой. — Жизнь коротка.

— Ты нарушаешь правила и находишь это забавным?

— Ах, — звук зависает между нами. — Ты не рискуешь?

— О, я рискую. Мне просто не нужно нарушать правила, чтобы повеселиться.

— Сказала она, как истинный последователь правил. Так рискни, Синди Форрестер? — бросает он насмешливо вызов.

Черт побери. Вот он и произнес. У меня такое впечатление, что он знает гораздо больше обо мне, нежели я о нем. Он точно знает на какие кнопки нажать. Я никогда не отказываюсь от вызова, особенно когда он исходит от кого-то, кто мне нравится. Черт побери. Я не хочу сказать, что он мне нравится, но… он мне нравится. Мне все равно, что он обо мне думает. Я просто хочу, чтобы он ушел.

—

Если я выпью, ты уйдешь? — Спрашиваю я.

Он пожимает плечами и смотрит на меня с кривой усмешкой.

— Либо ты хочешь доказать, что ты не овца, слепо выполняющая приказы, либо…

Значит, либо… Мне не хочется, чтобы он думал, что манипулируя мной, может заставить меня сделать то, что я не хочу, но коктейль выглядит очень привлекательным на барной стойке. И попросив его уйти, я не могу развернуться и уйти сама, пока он не покинет заведение, может мне стоит рискнуть и довести дело до конца. Со вздохом я протягиваю руку и беру бокал.

— Один глоток, и ты уходишь, — тупо повторяю я.

Он игнорирует мое заявление, чокаясь своим стаканом о мой.

— Nostrovia.

Он опрокидывает свой стакан, не отрывая взгляда от меня. И моя интуиция подсказывает мне, что это совсем плохая идея, но я подношу бокал ко рту.

— Nostrovia, — эхом отзываюсь я и делаю большой глоток. Черт возьми, джин с тоником никогда не был таким вкусным. Ставлю свой бокал обратно на стойку.

— Ты знаешь русский? — спрашивает он, приподняв бровь.

Я готова солгать, но это окажется самая короткая ложь в мире, если я сделаю вид, что говорю на языке, которого не знаю. Не то чтобы это имело хоть малейшее значение, мне не важно, что он подумает обо мне.

Но я отрицательно качаю головой.

— Нет. Это единственное слово, которое я знаю. Оно означает «ура», да?

— Оно означает «За твое здоровье» и обычно его говорят, как тост.

Я напоминаю, что должна быть с ним профессиональной, а не болтать о тостах. Поэтому расправляю плечи, сохранив бесстрастное выражение на лице, допиваю свой коктейль. Затем со стуком ставлю бокал на стойку.

— Ну вот! Я выполнила свою часть сделки, теперь твоя очередь.

— Это была твоя сделка, Синди. Я ни на что не соглашался.

Прежде чем я успеваю ответить, он поворачивается к бармену и заказывает еще две порции — себе виски, мне джин с тоником и долькой апельсина.

— Послушай, я больше не хочу. Я на работе, у меня впереди еще долгая ночь. И я не хочу халявить.

— Что-то мне подсказывает, что халява — не твой стиль. — В его глазах появляется что-то странно интригующее. Мне кажется, что он заглядывает глубоко внутрь меня, читая по глазам.

Он расплачивается и снова ставит передо мной бокал. Я даже не смотрю на него. Я бросаю взгляд на Темное грозовое небо, который обычно люди воспринимают, как игра закончилась. Он смотрит на меня таким же стальным и решительным взглядом, как и я. Чувствую дрожь по всему телу от внезапной перемены в нем. Это напоминает, словно ты смотришь на машинку-трансформер. Вначале вроде бы безобидная игрушечная машинка, с которой можно весело поиграть, в следующий момент — машина разрушения, горящая всеми огнями. Ничего не могу поделать, отвожу глаза в сторону.