Хоррорная сказка

JokerJett

Герду он тоже любил, по-своему, конечно. И только из чувства любви и уважения к давней подруге детства, он не мог осквернить её жизнь своим постоянным присутствием.

Поесть он, кстати, тоже был не против, однако вечно занятые родители редко баловали паренька хоть какой-то готовой снедью. "Не маленький, готовь себе сам" — говорил отец, а мать поддакивала из-за плеча, прибавляя что-то о "жена приготовит". Недовольно поморщившись от размышлений, Кай прекратил своё увлекательное занятие. Плевать в потолок, конечно, прикольно, но желудок считал иначе, поэтому парень встал и подошёл к окну.

Хрупкий мост между ним и едой, которую наверняка уже

приготовила Герда, так и манил — немного усилий и он сдался, как очередное женское сердце перед загадочным юношей с знаменитым "поволочным" взглядом. Тьма его комнаты, яркий свет дня, снова темнота… Где же обладательница столь любимого голоса? Где она спряталась?

— Герда, милая, ты здесь? — мягкий баритон огласил стены, а стройное тело юноши нарисовалось на подоконнике окна, входе в сию девичью обитель.

Ах! Этот голос! Сердце Герды сладко сжалось, а внизу живота потяжелело и повлажнело. А от вида Кая у неё закружилась голова. Как всё-таки он прекрасен, друг её детства, верный товарищ по играм и будущий муж! Девушка гордилась им и всегда старалась не уронить чести и достоинства, чтоб соответствовать своему милому дружку. Ах! Не тому, который она так регулярно прятала, а, естественно, самому Каю, который был к нему прикреплён. Или это дружок был прикреплён к Каю? Герда всегда затруднялась точно ответить на этот вопрос, но искренне считала, что прекрасны оба. Особенно, когда дружок вырастал и становился таким твёрдым и шелковистым в её руках. А иногда и алых губках. Герда зажмурилась от воспоминаний, и внизу живота стало совсем мокро.

— Конечно, дорогой! — вскричала она. — Где же я ещё могу быть! Я приготовила тебе сюрприз! Уверена, ты этого ждал так же долго, как и я и, конечно же, будешь бесконечно счастлив. — Она выдержала паузу, любуясь стройной фигурой юноши в раме окна. Солнце светило и создавало ореол вокруг его головы, и Кай напоминал Герде ангела сошедшего с небес. Не выдержав, девушка подошла к своему другу и обвила его руками за шею, тесно прижавшись к нему всем телом. Задрав лицо вверх — Кай был значительно выше её ростом — она сложила губы для поцелуя, а потом, передумав, выпалила:

— Я закончила шить приданое, и теперь мы сможем пожениться!

Кай улыбнулся, когда ангелочек прижалась к нему, приятно волнуя юностью. Конечно, она уже не так юна, как была когда-то, но всё еще упруга и, к слову, более опытна. Кай любил опыт. И сюрпризы тоже.

Руки парня скользнули по бокам девушки, продвигаясь к её очаровательной пятой точке — кстати, иногда и первой, — а губы потянулись к губкам подруги, он любил её целовать. Редко, но любил. Раз в месяц порой было достаточно.

Но губки ускользнули, и поцелуй ушёл в воздух. "Что ж, жди следующего раза" — кивнул Кай в такт своим мыслям и сжал ягодички девушки, прижимая ближе к себе и утыкаясь носом в светлые волосы.

— Конечно, дорогая, я так люблю "приданое", особенно под соусом "пожениться", а уж если это готовили твои волшебные ручки… — юноша осекся, прокручивая в голове сказанное и пытаясь достучаться до его смысла.

— Подожди, что ты сказала? — переспросил Кай, перекладывая ладони на плечи Герды, и отстраняя её от себя. — Я хотел спросить, у тебя есть чем перекусить? Милая, причём здесь пожениться? Ты сегодня слишком рассеяна, может, у тебя температура?

Кай окинул подругу детства встревоженным взглядом. Ещё не хватало заразиться, он, конечно, любил болеть, но некоторые болезни прицепляются только один раз… до самой смерти.

Что бы ни говорил любимый, всё

это могло быть только прекрасно, правильно и звучать музыкой в ушах преданной подруги. Правда Герда ожидала, что Кай сожмёт её в своих жарких объятиях и всю покроет сладкими поцелуями, но затем она осознала, что он сказал. Любимый голоден! Это был повод показать ему, какая она замечательная хозяйка. А какой великолепной женой она ему станет! Герда с большой неохотой высвободилась из такого волнительного круга рук любимого и с причитаниями — Сейчас! Сейчас! — бросилась на кухню. Там она немного пометалась, поставила горшок с жарким (или, может, это было рагу по-ирландски?) разогреваться на плиту и метнулась обратно в комнату, прихватив с собой большую глиняную миску и ложку. Герда была из простой семьи, она не знала, что жаркое (но было ли то месиво, что грелось в горшке жарким?) в высшем обществе (за столом в замке Снежной королевы) принято есть с помощью ножа и вилки. В её семье всё то варево, что изготовлялось Гердой, ели ложкой. Да и чем ещё можно было есть эту субстанцию?

В комнате девушка быстренько набросила на столик для рукоделья белую скатерку. На материи были собственноручно вышиты юноша и девушка, сидящие среди роз, взявшись за ручки. И пухлый амурчик над ними, целящийся со зверским выражением лица в сладкую парочку. На скатерть она поставила миску, положила рядом ложку и ускакала за «жарким», которое уже согрелось, пока она хлопотала над сервировкой стола.

Торжественно поставив в центр столика горшок с жарким и, положив большой ломоть хлеба рядом прямо на скатерть, она с довольным видом уселась за столик напротив Кая и приготовилась млеть, наблюдая, как её любимый вкушает плодов от рук будущей жены.

Облегченно выдохнув, Кай прошествовал к столу и присел на стул, поначалу закинув ногу на ногу, а затем на другую ногу, и снова на следующую, да еще улыбаться любимой, пока она так старается для него, рукодельница… Ах, при одном воспоминании о волшебных ручках Герды в паху сладостно томлело, твердело, изгибалось и подбрасывало, растекалось… Впрочем, пока еще ничего не растекалось, да и не в паху это, а желудок кукожился, напоминая, что физические упражнения во время его пустоты лучше не делать. И полноты тоже, да и вообще лучший вид спорта — это секс, а для настоящих мужчин так исключительно в позе "девушка сверху и делает все сама".

Оторвавшись от сладостных мечтаний, Кай широко улыбнулся, не забыв при этом томно полуприкрыть глаза.

— Я бы съел тебя, моя любимая, настолько ты сладкая, красивая, нажористая… — он прикусил губу, изображая страстное желание полюбить Герду прямо сейчас и попутно соображая насколько "нажористая" могло относиться к ее телосложению. — Впрочем, в жопу лирику, красоточка моя.

Парень деловито схватил ложку, уже не в силах сдерживать голодную страсть, открыл горшочек и навалил в миску варево. В принципе он мог бы уже тогда задуматься, термин "навалил" как бы намекал — содержимое горшочка аналогично расхожему употреблению того глагола.

Почерпнув полную ложку, слегка подув и засунув её в рот, юноша замер, округлившимися глазами сверля любимую. Через мучительно долгих пару десятков секунд он изрыгнул то, что даже ещё не успел проглотить.

— Это что это что это? — Возмущению Кая не было предела. Да, он мужчина и мог сожрать даже сапожный клей в качестве закуски, но варево Герды оказалось гораздо хуже. — Это твоя мама теперь так готовит?! О нет, она задумала меня отравить, любимая, ты же знаешь, как она меня не любит…