Хождение по квадрату
Шрифт:
— Я умею читать и могу сложить два и два, — сказал я и сел. — Разве я должен был производить на вас впечатление?
Рико заказал мне кофе и ростбиф — фирменное блюдо Молли, пытаясь одновременно вести ничего не значащий дипломатический разговор. Фрэнсис Малоуни нетерпеливо постучал толстыми пальцами по столу, призывая Рико переходить к сути дела.
— Семья Малоуни хочет, чтобы ты помог им, — объявил Рико.
— Как именно? — поинтересовался я, разглядывая костюм Малоуни. Он носил свою одежду как мундир.
— Анджела… Это миссис Малоуни, — сказал Рико, — она слышала, что именно ты нашел тогда ребенка в…
— Боже! —
Марина Консеко была семилетней дочерью разведенного пожарного. В пасхальную субботу 1972 года отец повел Марину и четверых других своих детей на Кони-Айленд. Когда отец, купив хот-доги, вернулся к ребятам, он увидел, что самая младшая — Марина — исчезла. За три дня найти ее не смогли.
Кони-Айленд очень опасное место для семилетней девочки. Кроме потенциальных хищников-человеков там еще есть океан, грязный канал, заброшенные строения, разрушенная дорога, автобусный парк и пересечение трех линий метро. И, если бы какой-нибудь извращенец вздумал воплотить в жизнь свои больные фантазии, к его услугам там были километры темных аллей и пустых автоэстакад, под которыми можно похоронить тело маленькой девочки, завалив грудами старых покрышек и разбитого стекла.
На четвертый день полицейские и свободные от дежурства пожарные, вызвавшиеся участвовать в поисках, почти потеряли надежду найти Марину живой, но решили найти ее тело. В этот день я возвращался после смены из Брокса с командой пожарных на машине с выдвижной лестницей. Когда мы ехали по Мермейд-авеню к Морским воротам, я вдруг машинально посмотрел вверх. Наверное, от усталости мои глаза просто закатились вверх.
Я ударил по тормозам и выскочил из машины. Когда двое пожарных тоже выскочили следом и увидели, на что я показываю пальцем, они закивали головами. Я поинтересовался, как много на Кони-Айленде старых деревянных резервуаров для воды на крышах. Мы решили проверить все и нашли Марину Консеко на дне пятого резервуара в пятнадцатисантиметровом слое воды, но живую! Ей проломили череп, правая нога и левая лодыжка были сломаны. Она была в шоке и страдала от переохлаждения. Ее насиловали в течение двух дней и бросили в резервуар умирать. Но, как сказала ее семья, Марина была упрямой девочкой и не собиралась потакать мучителям.
Находка этой девчушки была единственным выдающимся поступком, который я совершил за все время службы. При других обстоятельствах я бы получил жетон за ее спасение, но я не желал делать карьеру на несчастье, к тому же мне просто повезло. Хватит с меня и медали, которую я получил. Один гений из моего участка стал называть меня трюфелем, но я сообщил ему, что трюфели — это грибы, которые ищут свиньи, и прозвище не прижилось (кстати, значение слова я узнал из кулинарного телешоу).
— Эй, — Рико жестом успокоил меня, — Анджела — кузина моей жены. Она такая же суеверная, как я. Я рассказал ей о том случае с пуэрториканским ребенком, и она…
— Послушайте, мистер Малоуни… — Я покачал головой. — Искренне сожалею о вашем сыне, но, думаю, мой приятель Рико надул вас. Я нашел девчушку шесть лет назад, и это было случайное везение.
— Везение, мистер Прейгер, это все, на что нам остается надеяться, — согласился он.
— Но…
— Послушайте, Прейгер, — он оставил церемонии, — у меня нет ни времени, ни настроения для торговли. Я знаю, вы любите поторговаться, и, если бы все зависело от меня, я бы никогда не связался
Рико закрыл лицо ладонями. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что имел в виду Малоуни. Если бы я вырос в другую эпоху или не был полицейским, я, возможно, продемонстрировал бы Фрэнсису Малоуни мой удар левой. Но расизм в Полицейском управлении Нью-Йорка — это олимпийский вид спорта, и я привык, как и все остальные. Наверное, мне следовало уйти. Но я не ушел.
— Вы всегда так очаровательны, когда просите у кого-то помощи? — спросил я спокойно.
— Если бы не ваше племя, — продолжил он наставительно, — у этой страны не было бы проблем с ниггерами. Но сейчас мне плевать. Я бы поцеловал вашего раввина в зад, если бы это могло облегчить горе моей жены.
Этот человек был невоспитанным, грубым кретином, но он меня заинтриговал.
— Вот что я предлагаю, — заключил он. — Рико сказал, что вы с братом хотите купить винный магазин в городе, но у вас не хватает денег.
— Да, это так.
— Если вы поможете мне и добытая вами информация поможет выяснить местонахождение мальчика, вы получите свободное от налогов вознаграждение, — он дотронулся указательным пальцем до носа, — в размере платы за магазин. Во-вторых…
— Подождите! Подождите! Послушайте, я не следователь. Я даже никогда не работал детективом. Готов спорить, что у вас найдется куча людей более квалифицированных, чем я, для этой работы. Мне повезло один раз. Не думаете же вы, что я…
— Прежде всего, парень, не беспокойся о моей способности держать слово. Во-вторых, отчаявшийся человек играет мелкими картами, когда с фигурами не получается И последнее, вы не дослушали до конца мое предложение. Проявите терпение и вежливость.
Я кивнул головой:
— Продолжайте.
— Я хочу, чтобы вы уяснили себе, Прейгер. Если вы будете с нами в этом деле и я увижу, что вы вкладываете душу, я облегчу получение лицензии для вашего магазина, независимо от того, найдете вы мальчика или нет. Я уверен, вы знаете, как трудно бывает получить лицензию в этом штате. Препятствия непреодолимые. Многие имеют деньги, но не могут достать лицензию. Вы поняли, что я имею в виду?
— Я не уверен, просите ли вы меня помочь или угрожаете мне.
— Я вас ни о чем не прошу. — Он резко встал из-за стола. — Я делаю вам предложение. Подумайте. Рико скажет вам, как меня найти.
Малоуни вышел из кафе, ни разу не оглянувшись. Уже тогда я понял, что этот крепкий мужик принадлежит к разряду людей, которые не оглядываются — ни на кого, ни на что. Рико принялся что-то лепетать, но я попросил его заткнуться и подождать, пока я не переварю информацию и еду.
— Итак, — сказал я, подняв голову от тарелки, — в чем, черт возьми, дело?
Рико пожал плечами:
— Парень в отчаянии.
— В нем больше злобы, чем отчаяния.
— Согласен, — кивнул Рико. — Слушай, я не знал, что он так странно к тебе отнесется. Мы с женой были у них дома неделю назад по семейным делам, и я хотел попытаться утешить Анджелу. Ты знаешь, как это бывает. Мы оказались вдвоем на кухне, и я ей рассказал о том случае с пропавшей девочкой. Клянусь матерью, я даже не обмолвился о винном магазине. Пока Фрэнсис через два дня не позвонил мне, я и не подозревал, что Анджела пересказала ему наш разговор. Когда он позвонил, я подумал, что никакого вреда не будет, если он поможет тебе и твоему брату. Надеюсь, что не навредил вам.