Хождение за три неба
Шрифт:
— Принял. Да, отлёживаю! Как на радио говорить?
И мой новый хороший знакомый засвистал и защёлкал как щегол с какого-нибудь FM-радио. Ужас! Пылесос наоборот!
— Стоп, стоп, стоп! Старший помощник Лом! Мы же договорились — по-русски давай! Как нормальные мужики, а то, что ты продемонстрировал… Пусть так за МКАДом чирикают. Внутри, я имею в виду…
— А как мне говорить? Каким голосом? И уровень интеллекта какой?
— Ну, ты и спросил! Не дави меня своим интеллектом, понял? А говорить… говори, как генерал в «Особенностях национальной охоты». Видал, небось, этот фильм? Во, учись! Военный, генерал целый, а как говорит! Кратко, ёмко, образно и душевно! Сможешь так?
— Хм-м-м, у всех налито? Ну, я
— Капитан… — машинально ответил я. Лом меня просто потряс! Полное впечатление, что со мной говорил актёр Булдаков. — Всё так, товарищ генерал! Извини, — Лом! Что я хотел сказать-то? Сбил ты меня с панталыку…
— А как мне к вам обращаться, гость?
— Называй меня Афанасий, и давай на «ты», ладно? Это такая форма обращения…
— Я знаю, Афанасий! Погоди, не перебивай меня. У тебя повреждение спины, нужно срочно…
— Старший помощник Лом! Не тарахти. Я знаю про повреждение спины, в данный момент это некритично. Я с этой спиной уже около двух лет мучаюсь, подождёт ещё некоторое время. Ты главное-то понял, Лом? Главное — мы с тобой встретились! Встретились два разума! А где твои хозяева? Извини — я не так хотел сказать. Где твои люди? Ну, научные работники, исследователи всякие?
— Пока я могу лишь ответить, что их нет, Афанасий. Их нет уже очень давно. О твоей спине…
— Да погоди ты со своей спиной! Тьфу — с моей спиной! Я в себя ещё никак не приду. Ты скажи, мы где?
— Ну, ты и подбрасываешь вопросики… Как где? На планете, которую вы называете Земля. А если ты хочешь знать место расположения научной станции, то она находится под горами Южного Урала, на глубине 842 метра от уровня моря. Что ещё?
— Да-а, глубоко вы копали… Станция действующая? Она исправна? Энергии хватает?
— Нет, законсервирована. Исправна. Всего хватает — ведь я энергию почти ни на что и не трачу, Афанасий.
— Ты скажи мне, скажи, Лом, а вот эти шары… шар, который меня сюда и притащил, это-то что, а? А то я уж измучился в догадках.
— А-атставить мельтешить, капитан. А вот это я тебе пока не скажу. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать, Афанасий! Не должен был ты сюда попасть.
Всё! Приехали… Нежелательный я, блин, иностранец! Как бы под депортацию мне не попасть. Да что там депортация, а если — ликвидация? Вот и я о том же…
Глава 18
Шшихх, шших, — метла привычно идёт по площадке перед офисом. Хорошее дело — работать метлой! Руки заняты, а голова совершенно свободна. Ничто не мешает мне думать. А подумать есть над чем…
Когда шар привёз меня обратно в тир, первое, что я увидел, был совершенно ошалевший от страха Кошак. Как же! Бросили маленького в подвале, забыли покормить. А кто кузнечика сожрал? Кто толкнул меня в лапы инопланетян? Ну, ладно, будет, будет… Иди ко мне.
Кошак прижался к груди, вцепился в меня всеми четырьмя лапами и горестно завыл. Его била дрожь. Мне стало тепло и приятно — испугался за друга рыжий, перенервничал. Ласково поглаживая взвинченного кота, я побрёл к выходу.
Чтобы полностью успокоиться, Кошаку было достаточно очутиться на солнышке и сожрать половину копчёного леща. Что он тут же и сделал. А я срочно кинулся вниз, в свой пункт управления. Всё же отсутствовал я на объекте около двух часов. Быстро просмотрев видеозапись и данные охранной системы, я облегчённо вздохнул. Никого на объекте за время моего отсутствия не было. Уже хорошо. В принципе, мне можно было и отлучаться с хуторка. На рыбалку, скажем, в рощицу, ещё куда… Легенда это позволяла. Но в таком случае я бы увидел сообщение системы о появлении вблизи объекта гостей. И принял бы соответствующие меры. А из-под гор Южного Урала таких мер не примешь. Нда-а… Но, как говорится, пронесло.
И меня чуть не пронесло — от испуга. Когда
Ясно было одно — время потребуется. По моим прикидкам от двух до пяти суток, не меньше. На это не мог пойти я — нужно было нести службу. Так что, договорились лишь о первом, кратком этапе — осмотр диагностом и получение приговора. То есть, что это я? Диагноза и плана излечения.
Потом я задал главный для себя вопрос, — каким образом в нашем подвале появился шар-трамвай? И тут Лом начал вилять…
Сначала он не хотел мне объяснять, что же такое эти самые шары. Мне пришлось надавить.
— Старший помощник Лом, отставить вилять! Говори как есть. Если ты забыл, так я тебе напомню — при появлении этого шара погибли люди! Разумные, как ты говоришь.
Это его добило. Лом начал давать показания. Причём, он начал колоться по полной. Выболтал даже то, о чём я его и не спрашивал.
Оказывается, станция была переведена в режим консервации совсем недавно — в 1942 году. Да-да, во время войны. А причиной послужило то, что несколько исследователей разом погибло при каких-то тёмных обстоятельствах. То ли они хотели кого-то спасти, то ли их пытались вытащить из огня — точно не известно. Три исследователя погибли, даже их тел не смогли найти. Ну, понятное дело — война ведь… Там такая мясорубка была, такая круговерть! От таких страхов и приняли решение — свернуть все работы и временно оставить планету. Но станцию уничтожать не стали, понадеялись на её защищённость, маскировку и, возможно, рассчитывали когда-нибудь вернуться. И даже пытались вернуться. В самом начале шестидесятых. Запросили у Лома анализ ситуации на Земле. По радиоперехватам и прочей развединформации. Ну, Лом их и обрадовал, ага! Кубинским кризисом, нагнетанием военной истерии, испытаниями атомного оружия в атмосфере. Особенно пришельцам «Кузькина Мать» понравилась. Это когда 50-мегатонную дуру рванули на Новой Земле. Там гриб почти на семьдесят километров поднялся, а ударная волна трижды обогнула земной шар. А потом Никита Сергеевич Хрущёв прямо с трибуны ООН, чтобы придать делу борьбы за мир и всеобщее разоружение новый, позитивный стимул, пообещал рвануть в следующий раз вообще 100 мегатонн. А потом и вовсе закопать капитализм. Да ещё и постучал по трибуне ботинком фабрики «Скороход». Чтобы капиталистам понятнее стало… Так что, исследователям на такую шебутную планету сразу возвращаться расхотелось! Это первое.
Второе. Шары. С ними всё сложнее. Лом тут упёрся насмерть, и говорить не хотел. Тогда говорить начал я. Я ему выдал свою версию событий и предполагаемую роль и место шаров в работе учёных-исследователей. Лом помялся и начал цедить информацию. Да, шары это транспортное средство. Да, они оставлены на трассах, ведущих к другим станциям. Кстати — тоже выведенным из эксплуатации. Оставлены так, на всякий случай, в режиме ожидания, так сказать. Как палочка-выручалочка и спасательный круг. А вдруг-де кто попадёт в трудную ситуацию? Но на материнскую планету исследователей маршрут заблокирован. Логично, впрочем. Я с Ломом согласился.