Хозяева Москвы

Кузнецова Светлана Александровна

Одетый в кожу и зеркальный шлем мотоциклист затормозил так близко, что чуть не поцарапал заляпанный бок «Газели» и свою серебристую «птичку». Глядя на мотоцикл, Дэн пытался определить, чем являлась эта модель до всяких наворотов, но мог с точностью сказать лишь одно: руль когда-то принадлежал настоящему «Харлею», перед «Дукатти», а корма – «Ямахе». Сборная солянка, короче, но точно не из одного желания выделиться. Низкий рокот мотора намекал на немалую мощь, а ширина шин – на проходимость и устойчивость даже на не предназначенной для гонок дороге.

Курьер

свою машину явно ценил. Мотоцикл не казался новым, но каждая деталь в нем сияла. Светодиоды подсвечивали колеса. Дополнительные три фары разместились по рулю. По боку латиницей по-русски было выведено: «Я монстр».

Чин в штатском немедленно отстал от Выдры и повернулся к новому участнику действа. Мотоциклист протянул ему кипу документов и скрестил руки на груди, ожидая решения.

Серый научник что-то быстро набирал в телефоне. Водитель наконец отключил свой аппарат и взялся за баранку.

– Эй! – выкрикнул Выдра, но предпринять ничего не успел.

Мотор взвыл, и Денис в последний момент ухватился одной рукой за спинку, а второй уперся в стекло, едва не выдавив его ко всем чертям. Алик со своего места вывалился и упал на Косого. Лёхе прилетело по груди рюкзаком, и он машинально отмахнулся, выбив телефон у научника. Тот улетел куда-то назад и ударился о заднюю дверь.

В уши ворвались визг шин и ругань, но Дэну было уже не до этого. Сквозь уцелевшее после атаки стекло он увидел, как автоматчик целится в их фургон, а двое других накидываются на мотоциклиста. Тот даже не успел что-либо предпринять. В отличие от водителя «Газели» он мотор заглушил, да и мишенью был много лучшей.

Курьер не сопротивлялся, но один из солдат для острастки все же ударил его прикладом по плечу. Штатский остановил избиение, но не столь быстро, как мог. Мотоциклиста положили на асфальт, сорвали шлем с головы, но лица его Денис уже не рассмотрел, только волосы – черные и густые.

А потом он вспомнил об автоматчике и закричал:

– Ложись!

И сам кинулся на пол, не дожидаясь, поймут ли его другие.

«В Зоне, как под пулями, не зевай и не оглядывайся», – говорил Ворон, и у Дэна не было причин не верить ему.

«Газель» завиляла, завизжала тормозами и пошла юзом, но даже не подумала сбросить скорость. Дэна швырнуло о стену, кто-то навалился на него сверху и ткнул локтем в ребра. Над ухом раздался мат, но то ли Леший выразил свое отношение к происходящему, то ли кто-то другой – он уже не понял. После очередного виляния машины по голове прошлось нечто тяжелое – приклад летающего по салону автомата или его собственный рюкзак, – и перед глазами потемнело.

Денис очнулся на траве. Пожухлая, колкая, она все-таки казалась более живой, чем изумрудно-зеленый веселенький газон Зоны. А еще она пахла, и это казалось почти блаженством. Дэн улыбнулся и тотчас услышал над собой голос Выдры:

– Раз очухался, вставай. Времени у нас немного.

После блаженной темноты беспамятства свет, отбрасываемый солнцем сквозь тучи, показался

нестерпимо ярким. Однако вскоре глаза привыкли, и перед ними перестало двоиться. Голова не кружилась, и даже резкие движения никак не сказались на самочувствии.

Дэн огляделся. Все участники группы расположились поблизости. Алик, в упоре полусидя, прятался под ближайшими кустами. Кажется, он расставался со вчерашним ужином. Его серый, специально разработанный для городского спецназа камуфляж прекрасно контрастировал с ярким багрянцем и золотом листьев, в которые облачилось растение в преддверии холодов.

Леший сидел на пригорке и проверял автомат. Слава Косой жался к нему и поглядывал в сторону лежащего научника с жалостью и брезгливостью. Дэн не сразу понял, что тот мертв.

– Пуля?.. – спросил он, зачем-то понижая голос.

Выдра покачал головой:

– Прикладом прилетело. Только не по затылку, как тебе, а в висок.

Денис поморщился. Думать о случайной смерти, прошедшей совсем рядом и оставившей напоминание в виде шишки на голове, не хотелось. В восемнадцать невозможно представить себя мертвым… Тем неприятнее осознание того, что подобное может произойти случайно или по глупости, когда чего-то не учел. Ведь, в конце концов, они могли хотя бы закрепить рюкзаки и оружие!

– Человек смертен, – заметил Выдра. – Иногда внезапно.

– Булгаков, «Мастер и Маргарита», – вздохнул Дэн.

– Именно, – улыбнулся тот. – Очередь прошила крышу, да и только. Кажется, этот солдат совсем не умел стрелять.

Денис повел плечом. Его это не волновало.

– Мы теперь обратно в Валуево?..

Выдра не успел ответить. Дверь «Газели» отворилась, и из нее вышел довольный водитель.

– Коридор есть! – заявил он. – Через проспект Карамзина мы не пройдем, а вот через Одоевского можно. Там пока чисто – только стена, но это раз плюнуть, рядом кран стоит бесхозный.

– Но это невозможно!.. – начал Дэн. Однако Выдра придержал его за плечо и покачал головой.

– Вряд ли выйдет, – шепнул он.

– Слишком далеко!.. – не унимался Денис. – Кроме того, проспект Одоевского не примыкает к МКАДу.

Водитель ничего не ответил: только продемонстрировал телефон.

– За нас уже все решили, – заметил Выдра.

Дэн хотел возразить, но с пригорка поднялся Лёха:

– Я что, зря сюда перся?! Под пулями лежал. Да и куш. Только попробуй не пойти, я тебя здесь положу, понял?

Слава Косой поднялся вместе с ним, и даже Алик выбрался из своего куста.

– Четверо против двоих, – заметил Выдра. – Не слишком хороший расклад. Особенно учитывая, что все оружие по-прежнему в маршрутке, а они стоят к машине много ближе нас.

Денис вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

– Можешь попытаться изобразить обморок, только вряд ли тебя не пристрелят просто так, на всякий случай.

В этом был смысл.

– Нам придется штурмовать стену.

– Я вас переправлю, – пообещал водитель. – Делов-то.