Хозяин моей жизни
Шрифт:
Становится не по себе. Леший отходит к окну и больше даже не смотрит в мою сторону. Совсем, хотя еще минуту назад я едва не пробила дыру в его бритой башке.
О чем он думает, чего хочет… Я не знаю.
У меня жутко урчит живот, поет просто дифирамбы. Я адски хочу есть и пить, но как я попрошу его? Как я унижусь до такого?
Леший открывает окно настежь, жадно закуривает, стряхивая пепел в пиалу на подоконнике.
Я же смотрю на его широкую спину, сильные ноги в брюках, ягодицы. Красивый он
– Алик, привезу крысу через час. Да, наигрался. Сам ее воспитывай, – строго басит Леший, а я прихожу в ужас от услышанного.
О нет-нет-нет. Он решил отдать меня раньше… Алику.
Глава 11
– Собирайся.
– Куда?
– Твои выкрутасы мне надоели. Я хотел послушную девочку, ты и близко не такая. Вставай. К пацанам поедешь.
– Что? Что ты говоришь… ты же себе меня забрал, – отвечаю одними губами, стараясь унять бешеное сердце. Да, Леший жестокий ублюдок, но те, другие, – они же места живого на мне не оставят.
– Я передумал, – подходит и басит своим низким голосом, а я в стену вжимаюсь. Черт, черт, черт! Что я наделала? Я его вывела, и, похоже, Леший не намерен меня больше укрывать у себя.
Укрывать. Так сказала, словно он меня защищает, тогда как Саня меня мучает, ведь так? Я не знаю, я уже совсем запуталась.
Опускаю голову. Что мне ему сказать, чего я заслуживаю?
Леший меня даже за человека не воспринимает, не зовет по имени. Я просто кукла для него. Безвольная предательница, которую он может ломать сам, а может отдать на потеху своим дружкам. Уже отдал, точнее.
– Иди на кухню, – Кивает, и я шлепаю за ним на деревянных ногах, стараясь не свалиться от головокружения.
Сегодня что-то хуже стало. Не так болит в боку, но я совсем ослабла, и меня тошнит от голодухи.
– Сядь.
Делаю, как велит, медленно опускаюсь на стул. Почему-то все расплывается от слез и темнеет перед глазами.
Вижу только, как Леший ставит чайник, а после выгружает из холодильника еду.
Сыр и колбаса, овощи, хлеб, масло, какой-то паштет. Здесь полно еды, а я не брала. Не воровка я, а поесть раньше мне никто не предлагал.
Хозяин все быстро рубит и подает на тарелках. Прямо возле меня плюхает одну из них. Черт, не хозяин, не хозяин, не хозяин, Ира!
От увиденного во рту собирается слюна, еще больше урчит желудок, но я не дергаюсь. Похоже, это проверка.
– Ешь бери. Чего смотришь?
Леший опускает возле меня большую чашку парующего кофе. Себе ставит такую же, а я с места сдвинуться не могу. Как окаменела.
– Зачем? – спрашиваю осторожно, даже рука в сторону сыра не дернулась. Он не так прост, я уже это
– Что зачем? Ты не ела давно.
Пожимает плечами и начинает с аппетитом уплетать бутерброды, а мне рыдать хочется. Унизительно просто.
– Зачем ты кормишь меня, если все равно отдашь? Продуктов на крысу не жалко?
Его глаза как-то странно темнеют, и Леший отпивает кофе. Я же засматриваюсь на его красивые руки. Ручищи просто, крупные ладони с выпирающими жгутами вен. Такими можно удавить, даже ремня не надо.
– Сейчас поедим, и отвезу. Хорош трястись. Ешь, сказал, или ты не голодная?
– Голодная. Даже очень. Спасибо, – тихо отвечаю, потому что это правда. Слона бы съела, вот честно.
Беру чашку кофе, отпиваю глоток, прикрывая глаза от удовольствия. Теплый кипяток приятно обжигает потрескавшиеся губы, согревает изнутри. Жажда давит, потому я хлебаю этот кофе еще горячим, едва им не давясь, конечно же сразу закашливаясь.
– Не спеши. Никто не отберет, – басит Леший и подливает мне еще кофе, а после рядом ставит чашку с водой, которую я тоже выпиваю до дна, страдая от жажды.
Становится лучше, протягиваю руку и осторожно беру кусочек сыра с тарелки.
Смотрю на реакцию Лешего. Спокоен, злости нет, он просто ест. Расслабься, Ира, когда варвар завтракает, похоже, он спокоен. Главное – не лезть в его тарелку, не то руку откусит до локтя.
Я жутко голодная, но набрасываться на еду не спешу. Съедаю только один бутерброд с сыром, выложенным в три слоя. Вот он – мой любимый. Обожаю. В любом виде и количестве. Могу только на сыре и жить. Больше ничего мне не надо.
– Любишь сыр?
– Да. Очень.
Однажды денег особо туго не было, и хоть Бакиров платил мне очень хорошо, но все уходило на лекарства. Один раз я отдала все на таблетки маме, а на еду не хватило. Я тогда купила полкило сыра, пачку кофе и жила так почти три недели.
Занять постыдилась, да и не дал бы никто, а если бы посмела своровать в клубе какую еду, Тоха бы мне отбил башку. С Андреем мы еще тогда особо не контактировали, и мне не хватало денег, реально не хватало даже на прокладки.
На самом деле это неважно, я выжила, не померла. Маме сказала, что села на новомодную диету. Она поверила, а я сменила два размера одежды, но зато мама прошла еще один курс терапии.
После еды и горячего напитка голова перестает так сильно кружиться, но жутко просто хочется спать, словно все силы выпили. Он выпил.
– Поехали. Вставай.
Леший поднимается и идет к двери, тогда как я иду за ним, но в коридоре прирастаю к полу, не в силах сдвинуться с места.
– Ты меня услышала? Иди сюда! – басит, а я обхватываю себя руками. Утопаю в его брюках, спасает только ремень, которым я обмоталась как минимум трижды.