Хозяин моих желаний
Шрифт:
– Мордой не вышел, – срывается универсальный аргумент, закрепившийся на языке ещё со времён, когда я в начальные классы ходила. Мне действительно рано пришлось научиться разборчивости.
Но ляпнула сейчас, конечно, зря. Очень зря. Раду весь напрягается.
– Я же говорю, сама себя наказала, – его голос начинает звучать совсем уж елейно, почти ядовито.
– Угомонись, зануда.
Не знаю, откуда взялась эта резкость. Вырвалась из подсознания. Ударила по нему, аж мышцы дрогнули. В общем, неизвестно какой
Его тело скользит под губкой, совершая плавный разворот. Я едва успеваю отдёрнуть руку, а заодно выронить своё орудие труда, как Раду упирается мне в лицо убийственным взглядом. И не только в лицо. И не только взглядом!
– Продолжай, чего застыла?
Я и смотреть вниз лишний раз не рискую, не говоря о том, чтобы нагнуться за губкой, но и ослушаться почему-то не получается. Закусив край губы, провожу дрожащими пальцами по его прессу. Напрямую это ощущается иначе: очень-очень горячо и скользко во всех смыслах. Особенно когда он многозначительно указывает взглядом на свой пах.
Сердце заходится от смятения, а щёки, кажется, готовы треснуть от жара. Безотчётно прижимаю костяшки ко рту. Глупая детская привычка кусать их, когда нервничаю. Думала, что переросла... Так оно и было до сегодняшней ночи! Раду будто клещами достаёт из меня что-то пыльное, давнее, с налётом сожаления, глубоко забитого сознанием. Слишком тщательно и слишком глубоко, что никак не удаётся уловить.
Раду наблюдает молча, не давая никакой оценки моими метаниям. Но ощущается... От него прямо шарашит чем-то едва сдерживаемым, очень болезненным.
– Это... Это перебор! – Пячусь, плохо соображая, что сейчас чувствую и боясь лишний раз вдохнуть. – Давай дальше как-нибудь сам, а?
Мой стратегический побег срывается на старте. Я поскальзываюсь.
Так не вовремя.
– Что значит – сам?
Он перехватывает меня раньше, чем мне удаётся поймать равновесие. Сжимает под рёбрами не сильно, но крепко, и рывком втрамбовывает в себя. Мой взгляд загнанно скользит по небритой челюсти, по слипшимся от воды ресницам... ловит резкое движение кадыка... Вот оно меня особенно пугает.
А затем Раду хватает меня за руку, резко возвращая на грешную землю, и прижимает ладонью чуть выше паха – примерно туда где находится знак бесконечности.
– Приступай.
Часть 1. Глава 11
Сказать, что у меня внутри всё оборвалось – ничего не сказать.
Мысленно проклиная всё на свете, зажмуриваюсь и пробую спустить ладонь ниже. Сантиметр... Второй... Гладкий пресс ощутимо напрягается. Я тоже.
Ну да... Нервничаю...
– Давай-ка всё-таки сам. Я не могу.
Пытаюсь одёрнуть руку.
Видимо, неважно у меня с просительными интонациями. Раду напористо сжимает мои пальцы, чем заставляет
– Не выдумывай. Это не сложнее, чем протереть экран айфона.
Его глаза откровенно надо мной насмехаются. Долбаный психопат!
– Мне будет неприятно!
– Зато в тепле, – с пока ещё шутливой угрозой выкидывает он решающий аргумент.
– Ну ты и сволочь.
Меня передёргивает. Какое-то время с надеждой вглядываюсь в непроницаемое лицо.
Раду медленно облизывает губы, чтобы ответить.
– Учись быть благодарной. – его широкая и в то же время ироничная усмешка влёт осаживают как дерзость, так и желание спорить. – Я для тебя за зеленью в мороз пойти не поленился. Дерзай, не тяни.
Нет – не ошиблась. Сволочь и есть.
Подчиняясь его нажиму, спускаю ладонь к паху.
Пытаюсь дёрнуться, едва коснувшись пальцами налитого члена. Раду не отпускает. Сам при этом склоняется. Вжимается щетиной мою щёку, заставляя отвернуть лицо. Жёстко прикусывает за ухом, немногим ниже мочки.
Судорожно вдыхаю горьковатый запах геля для душа.
– Сожми его.
Интонации уже не те, что ранее: глуше, с выраженным акцентом. Его пальцы всё ещё находятся поверх моих. Воздушная, обильная пена усиливает скольжение и выталкивается из-под ладони, с тихими шлепками падая нам на ноги.
Я слышу, как разбиваются капли воды о его массивные плечи, пока требовательные губы и горячий язык исследуют бесконечность чувствительных точек на моей шее. Ещё сильнее отворачиваю голову в сторону, чтобы не тешить подонка злыми слезами. Чувствую себя игрушкой.
Раду плавно ведёт мою руку на себя, затем назад. И так ещё пару раз. Постепенно непокорность куда-то уходит. Происходящее продолжает оставаться за гранью и больно лупит по гордости. Но ощущение власти над ним неожиданно отвлекает. Внутри меня всё обмирает от встречных толчков его бёдер: рваных и, скорее всего, неосознанных.
Скользко... Пошло... И всё же от вызывающих шлепков больше не хочется заткнуть уши. Сама не замечаю, как уже без подсказки увеличиваю скорость, с каждым разом двигаясь всё ближе к основанию. Его дыхание тоже ускоряется – горячими порывами щекочет правую ключицу.
И я понимаю, отчего так конкретно накрыло Раду, но то, что при этом происходит со мной необъяснимо. Мне тесно, душно, стыдно и сладко... Мне его мало. Ноги слабеют от тянущей требовательной пустоты внизу живота. Дискомфорт практически невыносимый.
Согнувшись в три погибели, Раду упирается мокрым лбом мне в плечо. Крепчающая хватка на моих пальцах подкармливает панику. Внезапная потребность почувствовать его целиком и не только ладонью возводит мою растерянность на новый уровень.
Так быть не должно. Я не хочу это чувствовать. Не с ним!