Хозяин Океана
Шрифт:
— Помилуйте, — рассмеялся принц. — Я не смею допустить, чтобы такие благородные твари, как крысы, гибли лишь по слепому своему неведению, да еще в библиотеке, да ко всему и давясь книгами. Этого нельзя! Или крысы, или библиотека…
— Как бы то ни было, право на вход в библиотеку имеют только лица, принадлежащие к высшему жреческому сословию… — начал вещать жрец.
— По этим принца было не испугать!
— А крысы? — тут же осведомился он. — А они-то?
— В библиотеке нет крыс! — Жрец хлопнул ладонью по подлокотнику.
— Образцовая
— Если следовать логике… — раздраженно и грозно начал жрец.
— А как же северный ветер? — грохнул Конан отменным киммерийским басом, никак не желавшим изнежиться и утончиться в Тарантийском дворце.
— Месьор, соблаговолите встать в присутствии дамы, — немедленно нашелся принц.
Он заметил Конана и королеву сразу же, как те вошли в комнату, но смотрел как бы сквозь них, даже когда его взгляд не мог их миновать. Жрец же уселся спиной к двери и в пылу полемики с принцем или по причине лет даже не услышал щелчка в замке и тонкого скрипа петель.
— Сидите, учитель, — жестом остановила старика королева. — Оставим этикет для приемов. Месьор Конан, рыцарь Ордена, пожелал увидеть вас, принц. Не откажите гостю. Я прошу вас об этом.
Принц замешкался всего лишь на миг, но Конан успел заметить, что в молодом человеке боролись два желания: одно — играть далее, теперь уже с соперником посильнее старого жреца, другое — угодить Ниам.
Принц Кондла прекрасно понял, что просьба королевы сделана именно с расчетом на то что он не откажет. Но наследник Най-Брэнил умел решать задачки моментально. Несмотря на то, что великанского роста и гладиаторского телосложения пришелец, несомненно очень привлекательный для женщин, появился под руку с Ниам — и это принца отнюдь не восхитило, — понял Кондла и другое: чужестранец ему не друг, но и не враг, и опасаться его сей же миг не следует, пусть за его крепкой спиной и встает до небес всесильная тень Ордена.
— Северный ветер? — переспросил Кондла — Что может быть полезнее для здоровья! Северный ветер — это ко мне. Он хранит то, что сокрыто.
— Не Всадника ли в ночи, кой неистребим, оттого что невидим? — столь изощренной изобретательности от Конана ожидал, пожалуй, единственно старик жрец, который говорил и мыслил со слов Дубтаха и веровал в чудодейственную силу воинов Ордена.
— Всадник уже за чертой, — усмехнулся принц.
— И вправе вершить все, что вздумается? — сказал киммериец полуутвердительно, не давая Кондле посмеяться вдоволь. — Да еще при северном ветре.
— В северном ветре нет ни зла, ни печали, — отпарировал Кондла.
— Ни гордости, ни обиды? — неожиданно продолжила Ниам.
— Он только разгоняет тучи, — кивнул Кондла. «Ага! — обрадовался
— И очищает поле для Всадника? — не отступал Конан.
— И будит меня, — покачал головой Кондла.
«С ним нельзя говорить напрямик, — лихорадочно соображал король Аквилонии. — Он высокомерен в своей учености, как Евсевий, и хоть не поится меня, но стеснен присутствием жреца. И нельзя делать утверждения — спрашивать, спрашивать! Тогда он вынужден в конце концов отвечать! Но нельзя спрашивать напрямую!»
— Если ветер разгонит тучи, то появятся звезды? — Киммериец слегка отошел от темы, словно повернул румпелем лодку.
— Я жду их, — отвечал принц.
— Всадник станет видим? — Конан вернулся на прежний курс.
— Всадник за чертой, — был ответ.
— Наконец-то повторяется! — обрадовался киммериец. — Ищем черту!»
— Кто сотрет черту? — спросил король.
— Время стирает все, — высказал Кондла простейшую из истин.
— И крыс? — вывернулся киммериец.
— Да, — вынужден был согласиться Кондла.
— И черту? Или прежде крыс? — Конан чувствовал, что лазеек у принца остается немного; что жрец слушает их, разинув рот и не понимает ни единого высказывания; что Кондла видит это и не видит за ним, Конаном, воли верховного жреца, оттого близок к тому, чтобы ему доверять. Но поставить жирную точку — знак доказательства, как объяснял Евсевий, — покуда не удавалось.
— Они дохнут на черте. — Принц сохранил мину, не ответив на вопрос, но и такой ответ вполне годился!
— Время сотрет ли библиотеку? — Гонка за невидимым Всадником продолжалась.
— Ту, что до черты? — наконец спросил Кондла, но Конан ловко отвел этот ложный выпад:
— Ту, куда вырвался Всадник, — это был вопрос.
И одновременно утверждение! Не дожидаясь ответа, Конан продолжил комбинацию: ответный ход в этой игре не был обязателен! Вернее, соперник имел право его не делать, и Конан заставил принца воспользоваться сим правом:
— Ту, откуда приходит северный ветер. Откуда взойдет звезда. Откуда ты ждешь пробуждения.
— И камень тонет в водах, — отвечал Кондла. Маска была прозрачна. Ответ откровенно сиял через нее.
— Сегодня северный ветер? — Конан был уверен в успехе. Но все же внутренне напрягся: этот вопрос должен был стать последним. После была победа: в два ли, в пять ли шагов — она достигалась неотвратимо и безошибочно.
— Мы у него в ладонях. — Принц улыбнулся.
И это не было игрой.
«Точка! — воскликнул про себя Конан — Теперь надо выяснить время встречи. И место. И так, чтобы жрец не догадался».
Но говорить ничего не пришлось. Кондла так взглянул на Ниам, что стало понятно: «мы» относилось не только к принцу и воину Ордена.