Хозяин снов
Шрифт:
— Это не Кэйл! — рассердилось деревце. — Только часть Кэйла. Илфорд ее украл.
— А Гвен?
— Гвен была слабее, чем Кэйл.
Часы подумали и решили, что о Гвен и Кэйле знают уже достаточно.
— А со мной что было? — спросили они. — Как я очутился в Вайоминге?
— Когда начались перемены, ты был здесь. Помнишь?
Часы, пытаясь отрицательно покачать головой, чуть не вытряхнули застывший маятник.
— Нет, — произнесли они.
— Илфорд хотел, чтобы ты работал вместе с ним. Из-за тебя постоянно цапался с Кэйлом. Потом вы с Гвен собрались уезжать, вот тут-то
— Ты хочешь сказать, это Илфорд все изменил?
Деревце утвердительно всхлипнуло.
— И как же я вырвался?
— Тебе такое приснилось… У нас у всех крыша съехала, — пискляво ответило деревце. — Когда очухались, ты уже исчез. Должно быть, в Вайоминг смылся, лепить в пустыне свои шизанутые мирки.
«Похоже на правду», — решили часы. Эверетт бежал, пока не добрался до Малой Америки, а там встретил того, кто мог развеять его сны. Келлога.
И Келлог довершил начатое Илфордом. Постарался, чтобы Эверетт забыл прошлое.
— А ты всегда оставался, — сказали часы. — Ни разу не сбежал.
— Да, — подтвердило деревце.
— Ты предан Кэйлу.
— Я надеялся, что Кэйл вернется, когда Илфорд получит все, чего хочет. А после думал, ты сумеешь его вернуть.
— Увы.
— Почему?
— Не могу, и все. Даже если б мог, как бы это выглядело? В точности, как Кэйл возвращал Гвен.
— Ну, раз не хочешь помочь, проваливай, — смирилось с поражением деревце. И добавило: — Если сумеешь.
Часы посмотрели на Илфорда, замершего на одной ноге, на окно, за которым застыли капли дождя. По-прежнему трудно было поверить, что за пределами этой комнаты — мир. Что вещи вокруг — не просто вещи. Что Илфорд — не просто Илфорд.
Часы возненавидели Илфорда. И эту комнату, сотворенную им, и свое нынешнее обличье. Возненавидели так люто, что им приснился сон наяву. Им приснилось пробуждение.
И раздался грохот…
ГЛАВА 20
Это было похоже на взрыв. Гостиная провалилась в подвал. Эверетт, Фолт и Илфорд дождем посыпались в комнату Кэйла — вместе со стульями, лампами, буфетами, картинами, растениями и стеклянным кофейным столиком, который вдребезги разлетелся посреди комнаты, ударившись о старенькую кушетку. Бонсай превратились в груду земли, черепков и корней, сверху упал Фолт. Золотые часы грянулись о бетон подле головы Эверетта и развалились, щелкнув напоследок, словно хотели доложить, что связь времен восстановлена, и они с честью погибают на боевом посту. Илфорд, не выпуская из руки стакан скотча, обрушился на старенький холодильник и съехал на пол. Осколок стакана вспорол ему ладонь. Потекла кровь. С рубашки капало виски.
Эверетт посмотрел вверх, в гостиную. Пол исчез, обиталище Илфорда соединилось с логовом Фолта. Стены были ободраны подчистую, неведомая катастрофическая сила увлекла вниз все без остатка. Даже мраморная каминная доска валялась, расколотая, перед дверью. Картину Илфорда — величавый залив, устланный туманом, — проткнула, точно кол, лампа Фолта.
Снаружи ровно шумел дождь, шевелил листья на деревьях, стучал о булыжники дорожек.
Илфорд и Фолт выбрались
Эверетт не стал себя ощупывать.
— Билли, убирайся, — велел он.
— Чего?
— Уходи. Беги.
— Куда?
Илфорд обморочно пошатывался возле холодильника.
— А что, некуда? — спросил Эверетт. — Не к кому?
— У меня был Кэйл.
— Понятно. Беги на юг, в армию Вэнса. Там тебя увидят сверху, подберут. Билли, куда хочешь беги, только не оставайся здесь. Но сначала дай ключ от мотоцикла.
— Бежать? — переспросил Фолт. — Ты это всерьез?
Эверетт взял ключ. Фолт переступил через разбитую каминную доску и вышел под дождь. В дверях он обернулся, и Эверетт махнул рукой — иди, мол. Фолт пересек лужайку, пустился бегом и исчез на туманном краю соседского сада.
— А теперь уйду я, — сказал Эверетт.
Правой ладонью Илфорд зажимал кровоточащую ссадину на левой руке. На его лице бушевало сражение. Он был гораздо старше, чем казался раньше, и теперь, в борьбе с украденной у Кэйла молодостью, уже не мог скрывать своего возраста.
— Ты разрушил мой дом, — процедил он.
— Я рад, — сказал Эверетт.
— Никуда ты от нас не денешься, — посулил Илфорд. — Едва заснешь, тебя можно будет засечь. Мы тебя найдем и притащим назад.
— Лучше моли Бога, чтобы я никогда не засыпал, — зло произнес Эверетт. — Есть у меня один сон в запасе. Специально для тебя.
— Ты не властен над тем, что вытворяешь ночью.
— Ничего, я тренируюсь, — заверил Эверетт. — Когда я в последний раз был в Шляпвилке, для меня прошло несколько недель. Хватило времени, чтобы отшлифовать талант.
Он блефовал, но не сомневался, что это подействует. Чувствовал, что берет верх.
— Ты же знаешь, я тебя не отпущу. — Илфорд двинулся к двери, чтобы заслонить Эверетту проход. Под ногами хрустели обломки роскоши. — Сначала надо закончить дела здесь. — В его голосе слабым эхом звучала риторика Гарримана Крэша. И самого Илфорда.
— Здесь все кончено, — отрезал Эверетт. — Я знаю, что ты натворил.
— Что я натворил? — резко произнес Илфорд.
— Фолт мне рассказал.
— Что он тебе рассказал?
— Прочь с дороги, — рявкнул Эверетт.
— Ты умеешь только бегать, — сказал Илфорд. — Мы с тобой слеплены из одного теста, разница лишь в том, что я остаюсь и пытаюсь созидать, а ты только убегаешь.
— Чем так созидать, лучше уж не засыпать вовсе.
— Но не век же ты будешь бегать.
— Сколько получится. Все лучше, чем стать таким, как ты.
Эверетту вдруг подумалось, что у него талант беглеца. Талант, быть может, даже ярче выраженный, чем сновидческий. Когда-то он пригодился Мелинде в Шляпвилке. А теперь, возможно, он пригодится Иди.
— Ты меня не удержишь, — сказал Эверетт. — Я сильнее. Я остановил часы.
— А на Кэйла тебе, выходит, плевать, — упрекнул Илфорд. — Бросаешь на произвол судьбы.
— Илфорд, Кэйл мертв. Ты его убил.
Илфорд оглянулся на холодильник.
— Эверетт, я знаю про наркотик. Думаешь, Билли мог от меня что-то скрыть? Думаешь, я не вижу, что творится под носом?