Хозяин таёжного неба
Шрифт:
Пацанята сдержанно заулыбались, понимали уже, что всё именно так и могло получиться.
– Ну и ещё...
– Смакла отдышался, присел рядом с Глуксой.
– Слышь, Стеслав, чего содеялося? Из Лосьвы тайгарь один прискакал... Мы с батей мешки во дворе сгружали... Израненый тайгарь, ему кнутом поперёк лица угодило, мало глаза не выщелкнуло. Он к бате зараз, ну и я чуток слышал. Недобрые вести, слышь? Весичи в Лосьву приперлися с дружиной, под себя деревню забирают, вроде бы даже побили кого-нито.
Пацаны испуганно притихли, помрачнели, Шмыня тяжело смотрел
– Правду ты, баял, Стеслав. Вона как скоро они до нас добралися. Того гляди и сюды заявятся.
Стёпка вскочил, потом сообразил, что бежать некуда и незачем, снова сел.
– Ну и что?
– спросил он, покосившись на Смаклу.
– А вы что хотели? Я же говорил, что воеводы сговорились? А я что могу сделать? Дракона на них напустить? Эта Лосьва далеко от вашей Кечи?
– Вёрст десять, ежели напрямки через лес. А по реке чуток больше выйдет. Она нижее стоит, - пояснил Шмыня.
– Совсем рядом, - сказал Стёпка.
– Ждите гостей.
Смакла помолчал, потом сказал с тревогой:
– Гриняда в Лосьву поутру уплыл. У него жёнка оттудова. Он с ней и уплыл, родню навестить захотела.
– Это твой брат?
– спросил Стёпка.
Смакла кивнул.
– Ну и чего ты переполошился? Вернутся они, ничего с ними весичи не сделают? Они же не грабят никого, не убивают. Мы же с ними сколько раз встречались... Они только меня всё время поймать хотели.
Смакла отчаянно замотал головой:
– Тайгарь баял, что весичи беглых вяжут и обратно в холопы увести хотят. Царь повелел будто бы, чтобы всех беглых обратно хозяевам возвернуть, а ежели заупрямятся, то кнутами пороть и всё одно возвертать.
– Да вы-то разве беглые?
– Не, мы тутошние. А жёнка Гринядина, она из беглых. Они всей семьёй из Веси сюда утекли, давно уж, ещё до того, как я народился. Там в Лосьве таких много.
– А разве в Веси гоблины живут?
– Нонеча мало осталось, все почти от царя сбежали, а прежде много жило, шибко много.
– Так, - протянул Стёпка.
– Понятно. Да только как весичи узнают, кто беглый, а кто нет? У них что, на лбу написано?
– Любой маг зараз узнает, - пояснил Шмыня, сильно помрачневший после рассказа Смаклы.
– Это у вас, поди, на лбу такое пишут, а в Веси кажный холоп в грамотке боярской помечен. Поглядит на тебя ихий маг и сразу скажет, беглый ты али нет. Мой батя эвон когда оттудова утёк, а всё одно в грамотке той записан... Неужто и отсюдова нам бежать придётся?
– Ну и куды ты убежишь?
– сердито спросил Глукса.
– К орклам захотел?
– В тайгу уходить надоть.
– А здеся ты не в тайге, да? Ежели весичи пришли, они тебя где угодно отыщут.
Стёпка посмотрел на пацанов, и по их испуганным лицам ему стало ясно, что большинство из них тоже дети беглых холопов. Смакла подёргал его за рукав:
– Чего делать будем, Стеслав? Спасать Гриняду надоть. Не удержится он, я знаю. Он у нас бедовый, с голыми руками на дружинников пойдёт, ежели они его Слоёнку угонять вздумают.
–
– Чего зря попусту гадать. Пошли к твоим, поговорим. Узнаем, что там такое. Может, вернулся он уже, а мы тут зря переживаем.
* * *
По суровым лицам старших гоблинов и по заплаканным глазам Смакловой матери им стало ясно, что Гриняда не вернулся и что всё вообще очень плохо. Уже вся Кеча гудела, перепуганные гоблины метались от дома к дому, женщины ревели, кто-то собирал вещи, мужики то в отчаянии опускали руки, то бросались вооружаться топорами и вилами. От весичей никто не ждал ничего хорошего. В тайгу пришла беда, и Смакла со Стёпкой опередили её всего на один день.
– Вот что, мальцы, - сказал Бракша.
– Не вовремя вы навещать нас удумали. Видали, что деется. Уходить вам надоть немедля. Ежели Смакла про весичей правду баял, они от вас не отступятся. Берите лодку и плывите до самого Усть-Лишая. Припасов мы вам с собой дадим. Лосьву стороной обойдёте, через Клокучую протоку, не забыл ещё? И не тяните, весичи вот-вот до нас доберутся.
– Гриняда не возвернулся ишшо?
Бракша потемнел лицом, тяжело опустился на крыльцо, оглянулся на заплаканную жену.
– Повязали, кажись, Гриняду. Чародей боярский на Слоёну указал, что беглая она. Её с семьёй схватили, а Гриняда в кулаки бросился. Ну и его заодно повязали. Тоже в Весь угонят.
– Так чего же вы сидите здеся?!
– чуть не закричал Смакла. Он стиснул кулачки, встопорщился весь, смотрел по сторонам с таким видом, словно готов был сию минуту броситься брату на выручку.
– Чего телитесь тогда?! Вызволять его надоть! Уведут же! Они меня с душегубами гнали. Они же их тоже на цепь посадят. И удавки магические на шеи накинут! И уведут!
– Ишь, взгоношился, - криво усмехнулся ещё один брат Смаклы, которого звали, кажется, Свига.
– Без тебя, вояка, не обойдёмся. Ты, давай, собирайся живей, да уплывай со своим другом, пока весичи тебя снова не прихватили. Без тебя как-нибудь порешим. Наши уже собираются, мы хотим весичей в тайге перехватить и ночью своих из полона вызволить. А нахрапом их не возьмёшь, у весичей дружина там неслабая, два десятка боярских гридней.
Стёпка смотрел на раззадорившегося Смаклу и понимал, что никуда они не поплывут. Даже думать об этом противно. Они, значит, сбегут от весичей подальше, шкуры свои сберегая, а остальные пусть как хотят, так и спасаются? Хорошенькое дело!
– Ну вот что, - сказал он громко, привлекая к себе внимание всех, кто стоял во дворе.
– Никуда мы не поплывём. Удирать от весичей я не буду, и Смаклу в обиду больше не дам. И весичей этих я не боюсь. Пусть их там хоть два десятка, хоть четыре.
Он глянул на скривившегося в злой усмешке Бракшу и добавил:
– А Гриняду вашего я попробую сам выручить. И жену его тоже. Смакла вам рассказывал обо мне, и вы зря ему не поверили. Да можете и не верить, мне всё равно. Смакла, полетишь со мной в Лосьву, покажешь дорогу?