Хозяин таёжного неба
Шрифт:
Весичи, видимо, торопились и поэтому никакой остановки на обед устраивать не стали. Подкрепились на ходу. Творень жевал вяленое мясо, запивая его вином из элль-фингского бурдюка. Предложил вино и Стёпке, но тот отказался, сославшись на то, что ему вино пить нельзя, мал ещё. Творень, ничуть не обидевшись и не удивившись, отвернулся и больше не приставал.
Однако он так аппетитно вгрызался в мясо, что Стёпка не выдержал и тоже решил чего-нибудь съесть. С удовольствием умял большой пирог с демоникой, запил всё брусничным морсом... И тут - как всегда вовремя - подспел Дрэга. И его пришлось кормить. На пироги дракончик на этот раз по какой-то причине даже не покосился, видимо, они ему уже надоели, но в мешке было ещё много разных вкусностей, и голодным Дрэга не остался. Творень оглянулся посмотреть, кто это скребёт когтями по крышке ящика, увидел нового пассажира, заметно
И опять они долго ехали, и дорога в основном шла не через лес, а огибала холмы и пригорки и петляла, и солнце из-за этого то в спину светило, то в лицо. А чёрные тучи сначала наползли почти на полнеба, и Стёпка уже почти смирился с тем, что к вечеру пойдёт дождь, но тучи передумали и боком-боком уплыли куда-то за Лишаиху, и снова стало светло и хорошо.
* * *
Ближе к вечеру, когда Стёпка уже все бока себе отлежал и весь зад на жёстком сундуке отсидел, обоз остановился. Но не окончательно, а, как выяснилось, только для того, чтобы решить, по какой дороге ехать. Маги долго спорили, одни, кажется, хотели ехать в обход озера, а другие убеждали, что надо перевалить через холмы и заночевать по ту сторону, там, мол, есть очень удобное место, где местные всегда ночуют. Стёпка выбрался из повозки, чтобы хоть немного размять ноги, и краем уха слышал эти споры. Он уселся на большой поросший мхом валун и стал греться на солнышке. И Дрэга, поносившись по лесу, тоже вымахнул на простор, сделал несколько кругов над обозом и опустился на Стёпкино плечо. И все в обозе это видели. Спор прекратился, маги молчали, даже кони перестали фыркать и тоже косились на Стёпку. И ему стало немного не по себе. Что они, дракончиков что ли, никогда не видели? Не такой уж он и удивительный зверь, чтобы так на него таращиться.
– А я что говорил, - непонятно сказал старший маг. И больше никто с ним не спорил, и обоз повернул на сопку, словно вид сидящего на демонском плече дракончика убедил сомневающихся, что надо ехать именно туда, куда до этого ехать не хотелось.
Остановились окончательно примерно через час.
Место, на Стёпкин взгляд, было не слишком удобное для ночлега. Во-первых, слишком открытое, чуть ли не посреди поля, во-вторых, лес далеко, в-третьих, воды поблизости не наблюдается. Но у весичей имелись какие-то свои, непонятные постороннему человеку резоны. Они всё делали не так, как тролли. Повозки в круг не ставили, может, потому что никого не боялись или просто не знали, что здесь кого-то надо бояться. Маги устроились отдельно, не по нраву им было сидеть рядом с возницами и дружинниками. И костёр у них был не простой - ровное синеватое пламя гудело наподобие газовой горелки. И в утончённой полированной посудине, не слишком похожей на походный котёл, булькала, кажется, вовсе не обычная каша. Творень, что интересно, к магам не пошёл, сидел с возницами, рассказывал что-то весёлое, руками размахивал и вообще был, что называется, душой компании... Всё-таки не похож он был на мага, ничуточки не похож. А с теми мордастыми, из крапивного оврага, вообще не имел ничего общего. По крайней мере, внешне. Наверное, Щепля его с кем-то перепутал. Приглашал он и Стёпку, но тот отказался, пояснив, что дракончик боится чужих людей. И почти не соврал. Дрэга и вправду весичей не жаловал.
А весичи вели себя странно. Стёпка их не понимал. Весь день торопились, даже на обед не останавливались, а сейчас вдруг всё бросили, развалились вокруг костров и в ус не дуют, хотя солнце ещё светит вовсю и до темноты часа два, если не больше.
Место было, может быть, и не слишком удобное для ночлега, но довольно красивое и приятное глазу. Нетронутые луга с жёлто-голубой россыпью цветов, узкая лента дороги, разлапистые изломанные сосны - почти как на картине какого-то известного художника. Неподалёку, на склоне небольшого холма из кустов поднималось что-то похожее на каменные зубья старой крепости. Или на Стоунхендж. Стёпка то и дело туда поглядывал, ему хотелось пойти и посмотреть. Просто из любопытства. Он ещё по компьютерным играм помнил, что в таких местах всегда что-нибудь интересное можно найти. В играх это были такие специальные магические места, где обязательно обнаруживались припрятанные сокровища или
Сразу вспомнилась пещера с мертвецами. Там он ведь кое-что и вправду нашёл. А вдруг и здесь что-нибудь не менее интересное отыщется. Он оглянулся. Никому до него не было никакого дела. Никто не смотрел в его сторону, никто за ним не следил. Все как будто бы забыли о его существовании. Наверное, как только поступил приказ о том, что ловить его больше не нужно, так он тут же всем весичам стал неинтересен. Честно говоря, Степана это нисколько не огорчало. Он поднялся и пошёл к камням.
Он не мог видеть, как маги у своего костра многозначительно переглянулись, и старший показал глазами: а я что говорил. И как дружинники на всякий случай приготовились к самому худшему и оружие своё незаметно проверили, а кое-кто даже и арбалеты заранее взвёл.
– Ты куда, Стеслав?
– спросил Творень, без особого, как показалось Стёпке, интереса. Поручили ему за мальцом приглядывать, вот он и интересуется по обязанности, чтобы потом не обвинили в небрежении, ежели вдруг чего...
– Пойду прогуляюсь, - сказал Стёпка.
– Вон туда, на холм.
– Там просто старые камни. Нечего смотреть.
– Вот на камни и посмотрю.
– Не заплутай, - сказал Творень.
– Стемнеет скоро.
И отвернулся. Чтобы демон не заметил настороженный блеск его глаз.
И демон не заметил.
Три больших грубо обколотых каменных пальца торчали из земли так, что Стёпка, только вытянув руку на всю длину и привстав на цыпочки, смог дотянуться до вершины самого низкого из них. И ничего интересного, никакой магии, никаких, тем более, сокровищ. Вся земля вокруг камней была старательно взрыта. Здесь что-то копали и копали не единожды. Но это было давно. Всё уже густо заросло травой и колючим кустарником.
Дрэга выискивал жуков на вершине центрального камня. Стёпка ходил вокруг и кончиками пальцев оглаживал шершавую, поросшую лишайниками поверхность. Вглядывался в почти неразличимые уже знаки. Прикидывал вес и высоту. Камни внушали уважение. Они были очень старые и очень большие. Их поставили, наверное, какие-нибудь доисторические люди. Непонятно откуда и непонятно как их сюда притащили, непонятным образом ухитрились вкопать стоймя. Потом молились здесь, жертвы приносили (кровавые!), били в бубны, кричали в небо хвалу богам, просили о чём-то, считали себя самыми великими. Давным-давно вымерли, камни их священные покосились, холм зарос травой. Всё ушло, даже костей не осталось...
– Сиё место называется Змиевы зубья, - сказал кто-то за его спиной, деликатно перед тем кашлянув.
Стёпка оглянулся. Рядом с ним стоял простецки одетый весич лет примерно тридцати или больше, в поношенных простецких штанах и застиранной до белизны рубахе, подпоясанной обрывком лохматой верёвочки. Светлые давно нестриженые волосы трепал лёгкий ветерок. Смешная куцая борода клочками торчала во все стороны. Это был такой типичный деревенский дурачок. В его выцветших голубых глазах не угадывалось ни намёка на мысль. Ясный, пустой взгляд, кроткая улыбка, покатые плечи, ссутуленные в постоянном робком поклоне. Кажется, он ехал впереди, на одной из головных повозок. Стёпка ещё случайно слышал, как Творень в разговоре с дружинниками спрашивал, зачем этот блаженный с обозом увязался и по какой прихоти Остромир его не прогонит.
– Почему змиевы?
– не придумал ничего лучшего спросить Стёпка. Он в обществе этого блаженного чувствовал себя немного неуверенно. Не знал, чего от такого непонятного человека ожидать и как себя с ним вести.
– На зубы совсем и не похоже.
– То мне не ведомо, - кротко ответил блаженный, потом повёл глазами туда-сюда, обрадовано улыбнулся и указал рукой.
– А эвона...
Под ближайшим камнем свернулась в кольцо небольшая чёрная змея. Гадюка, кажется. Она настороженно поводила маленькой треугольной головой и то и дело высовывала язык. Каким-то чудом Стёпка на неё умудрился не наступить, хотя только что, буквально минуту назад обошёл этот камень вокруг.
– Змейчики здеся живут, потому, верно, и назвали.
И он вдруг наклонился и очень ловко подхватил змею с земли, она даже не дёрнулась. Она свисала с его руки и покачивала головой, а хвостом обвивалась вокруг запястья. Похоже, это была не гадюка, а обычный уж.
– Змейчик, - сказал блаженный.
– Смотри, какой он извёртливый. А у тебя змейчик есть?
– Нет, - сказал Стёпка, потом подумал и сказал.
– Есть.
– И где же он?
– удивился блаженный, опять забавно поведя глазами влево-вправо, не поворачивая при этом головы.