Хозяин видений
Шрифт:
— Что ты видела? — тихо спросил Влад.
— Тебя в пыточной у Альрика. И Мишеля, руководящего процессом. Уверена, он мечтает, чтобы ты там оказался быстрее. Будешь питаться — там и закончишь.
— Это все? Никаких опасностей для атли?
Я помотала головой.
— Хорошо.
— Я домой. Устала.
— Тебя отвезти?
— Не стоит. Меня Глеб ждет.
На улице было холодно, даже слишком. Мороз опалил щеки, и я подняла воротник, пряча под него уши. Ноги утопали в колючем, хрустящем снеге, отражающем по-летнему яркие звезды и полную луну.
На
— Думал, вы там на всю ночь застряли. Тут, между прочим, холодно…
— Что ты здесь делаешь? — Я тревожно огляделась. — И где Глеб?
— Я сказал, ты позвонишь ему позже. Ну и наврал, что я из сольвейгов — для таинственности. В какой-то мере так и есть. Видела бы ты его лицо…
Я укоризненно покачала головой.
— Что-то случилось? С Бартом беда?
— С Бартом все окей, я только что от него, — бодро ответил Дэн. — Но он говорит, лучше тебе переждать некоторое время в защищенном доме. Из меня защитник не ахти, только кен зря расходовать. Могу с тобой перекантоваться пару дней, а потом мне нужно назад, к твоим. Они перебираются в более теплое место, так что…
— Понимаю. Барт просто беспокоится или предупреждает?
— Скорее второе. Говорит, предчувствие плохое. А его предчувствия редко обманывают.
— Но как ты нашел меня?
— Тренируюсь, — гордо улыбнулся он. — Чувствую тебя. Когда общаюсь с человеком долго, могу определить примерно, где он находится. Эти способности проявились недавно и неожиданно. — Он почесал затылок. — Правда, не всегда получается в нужное место телепортироваться. Вот сегодня занесло на трассу вообще, вон туда. — Дэн указал рукой в направлении дороги. — Хорошо, что такси заметил, а то заблудился бы тут в сугробах.
— Хороший дар, — согласилась я и покосилась в сторону очага атли. — Но тебе нельзя… ну, знаешь…
— Серьезно? — Дэн расхохотался. — Я всю жизнь только тем и занимаюсь, что прячу сольвейгов! Думаешь, буду трепаться о вашем источнике?
— Извини… — смутилась я. Чего это, в самом деле, наезжаю, когда Дэн всего лишь хочет помочь?
— А Барт прав — ты все еще атли, — усмехнулся он. — Во всем. Давай руку, я тут уже околел.
Квартира на Достоевского тут же окутала теплом и запахом свежей выпечки. На кухне я нашла булочки — целую гору. Румяные, щедро посыпанные сахарной пудрой, они источали неприлично пьянящий аромат. Желудок тут же откликнулся недовольным урчанием.
— Чаем угостишь? — подмигнул Дэн и тут же развалился на стуле. — Устал.
Я включила чайник, достала заварник и набрала Глеба.
— Ты дома? — спросила, когда он взял трубку.
— В городе. У тебя все в порядке? Тот тип, что за тобой пришел, доверия не внушает.
Я покосилась на Дэна, мирно уплетающего сдобу. Да уж, что-что, а еду ему точно доверить нельзя.
— Он надежный, — заверила я Глеба. — Приедешь? Если поспешишь, успеешь на булочки.
— Ты дома? То есть… — Он замялся.
— Дома. На Достоевского. Приезжай.
В общем, булочек мне не досталось. Ни одной.
Но Дэн удивительно располагал к себе, и я признала, что он действительно может быть милым, когда захочет. Ближе к ночи он удалился, предварительно трижды спросив, можно ли меня доверить Глебу. Будто я антикварная вещь, которую украдут, если снять сигнализацию и посадив ненадежного сторожа.
После моих уверений он все же ушел, вернее, исчез, и мы остались с Глебом вдвоем.
На душе было легко и спокойно. Никакие тайны больше не тяготили, обязанности не давили на мозг, а неопределенности не пугали. Все же хорошо, что я сказала Владу лично. Было трудно, конечно — видеть его, слушать, ощущать. Но я справилась и могу с уверенностью праздновать первую победу.
Глеб много расспрашивал о том, как прошел разговор, настороженно вглядывался в лицо, но, видимо, не найдя на нем отчаяния и беспросветной тоски, расслабился. Пару раз ему звонила Катя, и он что-то долго объяснял ей, закрывшись в ванной. Едва проклюнувшиеся ростки угрызений совести я тщательно растоптала. Глеб взрослый и сам решит. А Катя глупая, если думает, что между нами с Глебом может что-то быть. Между нами уже есть — и намного больше, чем просто интрижка.
Последующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Дэн наведывался часто, а звонил — еще чаще. Ответственно подошел к просьбе Барта, в общем. Насколько я поняла, он вообще к его просьбам относился весьма ответственно, а самого Барта чуть ли не боготворил.
На следующий день ко мне зашли Кирилл с Леной. Лекарь атли долго обнимал меня и радовался, что я вернулась. Я даже смутилась. В первый день моего возвращения прием был не таким теплым.
Кирилл хмурился и, почему-то смущаясь, рассказал, что Филипп тоже в Липецке. Словно бы назло Владу обосновался здесь, зарегистрировался у охотников, а сейчас живет в своей старой квартире.
О племени бывшего жреца Кирилл знал мало, лишь то, что они казались нелюдимыми, забитыми и во всем слушались Филиппа. В общем, Макаров добился своего — во всем король.
Меня навестили также Оля с Линой. Деторожденная, не глядя в глаза, тихо поинтересовалась, собираюсь ли я оставаться или все же уйду. Что ж, ее можно было понять — нарисовалась возможность, наконец, выделиться. Ведь ее дар не проснется, пока я атли. А без дара она просто хищная, потребляющая кен.
Я не стала крыться, сказала, что еще не решила. Я действительно колебалась, хотя и призналась себе, что в Липецке чувствовала себя лучше. Не такой потерянной. Зависело ли это от источника силы атли или же просто сказывалось «лечение» Барта — сложно было сказать. Я просто жила.