Хозяин Вселенной
Шрифт:
Я понятливо киваю. Я уже здорово поднатаскался во всяческих ангельских премудростях и знаю, как работает боевой аннигилятор — просто телепортация в никуда. И дворец этого Повелителя может оказаться чересчур тяжёлым… Да, мезонная пушка — это самое то.
— …Вот в этой точке мы произведём запуск телепорта с плавающим выходом. Капсула ляжет в указанное тобой место. Сразу после этого запускаем систему перехода. Вся операция займёт семнадцать секунд, из них десять на подход к планете из точки выхода.
Я восхищённо
Глаза Аоры смотрят пристально.
«Ты не понимаешь. Семнадцать секунд в зоне поражения орбитальных боевых станций — это много. Было бы двадцать пять, я отказалась бы от рейда».
«А маскировка?»
«Маскировка… Маскировка тут не защита. Вспышка при выходе из канала, плюс на всех орбитерах непременно стоят системы гравиконтроля. Обнаружат инородную массу и вычислят траекторию. Всё, что даст в этом случае маскировка — это несколько секунд форы».
Я размышляю. Вот как… А если бы сэнсэйский…
«Их проникатель — штука могучая. Выход на субсветовой и уход — всё заняло бы секунд восемь-девять. Ни один орбитер не успеет выстрелить. К тому же «зелёные» так толком и не научились стрелять по невидимым релятивистским целям. Однако в этом случае о капсуле с подарками можно было бы не вспоминать», — это Кин.
— Хватит болтовни, коллеги! — прерывает нашу мысленную беседу командир. — Сегодня мы делаем орбитальную прогулку, с целью приработки экипажа.
— Один за всех и все за одного! — звонко произносит девиз Даэ.
«А вот так?»
Ирочка закладывает довольно крутой вираж — не настолько, впрочем, крутой, чтобы с ним в принципе не могла справиться девочка, только-только вставшая на крыло. Мауна послушно повторяет, держась вслед за ведущей старательно, как и положено начинающему лётчику. Замыкаю процессию я как наиболее тяжёлый и оттого менее маневренный член нашей маленькой эскадрильи.
«А ещё вот так!»
«Ну мама!»
«Учись, учись. Думаешь, папе было так уж легко? Ты пока очень лёгкая, а он сразу был вот таким… ну, чуть постройнее, пожалуй…»
«Я попрошу не путать мою безупречную стройность с некоторым досадным избытком массы».
Они смеются, весело и звонко, и смех их разносится по всему бескрайнему окоёму.
«А теперь наперегонки! Вон к тому озерку!»
Ну, это можно… Как раз в гонках по прямой, да ещё со снижением, у меня серьёзные преимущества. Если моя жена ещё может побороться за призовое место, то для дочуры пока явно не под силу тягаться со взрослыми…
«Ага, какие хитрые, так нечестно!» — доча явно отстаёт.
«Почему? В жизни часто бывают ситуации, где не все преимущества у тебя, Мауна. Давай-давай, маши крылышками!»
Озеро стремительно приближается. Ещё миг, и мы с шумом садимся на узенькую полоску
— Ох, как я сейчас искупаюсь! — Ирочка с наслаждением ныряет в прозрачную воду. — А кто со мной?
— Я!
— И я!
Мы поднимаем крыльями целый водопад брызг, причём мои женщины сопровождают это дело неслабым визгом.
— Ага, какие хитрые! Так нечестно! — притворно протестую я против объединённой агрессии.
— Сдавайся, несчастный! — это, разумеется, Ирочка.
— Поправочка — я счастливый!
— Ну тогда — сдавайся, счастливый!
Используя двойной численный перевес, противник оттесняет меня на берег и с визгом и хохотом опрокидывает в песок.
— Мы победили! — хохочет дочура.
— Ну безусловно! — я для пущей искренности даже округляю глаза.
Некоторое время мы лежим обсыхая. Аккуратное, как чайное блюдце, озерко дышит покоем. Кроме нас тут лишь какая-то супружеская чета, да на противоположном берегу группа подростков кувыркается на песке.
— Ну что, поедим на месте или домой, потерпим до ужина? — спрашивает жена. Я вздыхаю.
— Домой. Мне нужно работать…
Я чувствую непритворное огорчение дочери.
— Ну, вы-то можете ещё полетать, — успокаиваю я дочь. С тех пор, как она взлетела в Первом полёте, воздушные прогулки стали для Мауны самым любимым развлечением. Она готова буквально с утра до ночи резвиться в восходящих потоках…
— Не, папа, это уже не так интересно, когда без тебя, — совсем по-взрослому вздыхает дочура. — Полетели домой, правда.
Я давно привык к чуткой ночной тишине, нарушаемой лишь шорохом ветра, гуляющего во входном проёме, да неясным слитным шумом, доносящимся из крон деревьев — ночными звуками леса. И ещё лёгкое дыхание моей жены, прильнувшей к плечу.
Всё-таки интересная у меня работа — самое важное я вижу во сне. Такая вот крылатая баба Ванга мужеска пола, ага. Вот и сегодня мне надо бы увидеть нечто важное. Это настоятельная просьба Аоры. Орбитальные боевые станции Оплота не чета каким-нибудь зенитным ракетным комплексам аборигенов моей прародины. И Звёздный флот «зелёных» действительно не игрушки.
Цветные пятна переливаются, кружатся, танцуют свой таинственный танец. Они уже здорово привыкли ко мне, эти пятна, как и я к ним. Во всяком случае, они всё чаще снисходят к моим просьбам и показывают то, что нужно… Вот интересно, бывают ли случаи, когда Спящий становится Грезящим?
Взрыв в голове! Круглится подо мной бок планеты…
Взрыв!..
— На месте!
Я останавливаюсь, расставив ноги. Эти охранные автоматы ужасно неповоротливы. Мало сканирования вшитого датчика-микрочипа, так ещё и сетчатку глаза им подавай…