Хозяйка бобового стебля
Шрифт:
Неужели они что-то пили в гримёрке, и всё закончилось номером в стилизованном под постоялый двор отеле?
Это на неё непохоже. Она и не ушла-то сразу домой только потому, что ждала знакомого, который обещал подвезти.
Да и были там в основном женщины в костюмах разных персонажей — Снежная Королева, Питер Пен и даже Урсула. А сама она была Джеком. Не из «Пиратов Карибского моря», к сожалению. Нет, на ней был костюм мальчишки из сказки про великана и бобовый стебель.
Костюм ей — невысокой девятнадцатилетней
Но...
Женя распахивает глаза и издаёт сдавленный стон.
Сейчас на ней какая-то ночнушка из грубой ткани, которая не была ни частью её гардероба, ни частью представления.
— Что тут происходит? — наконец, выпаливает она, глядя в чёрные глаза мужчины. — Где я? Ты опоил меня? У тебя будут большие проблемы! Ты хоть знаешь, кто мой отец?
Никто. Абсолютно никто. Пустое место, которого решили родительских прав на пару с мамой. Но подвыпившему, сильному и пугающему мужчине об этом знать необязательно.
Однако он отвечает без замедления, словно прочитав её мысли:
— Никто, — и выглядит при этом настолько сбитым с толку, что могло бы стать смешно.
Если бы он всё ещё не прижимал её к кровати.— Не опоил... — продолжает так же недоумённо и склоняет набок голову, от чего в ухе у него покачивается золотая серьга.
И вдруг соскальзывает с кровати, наконец-то выпуская Женю из рук.
— Ладно, понял, хочешь, чтобы я джентльменом побыл? Сейчас принесу выпить. Я намёки, знаешь ли, понимаю, не дурак. Жди.
— Намёки? — кричит она ему вслед. — Какие ещё намёки?
И уже тише:
— Дубина...
Женя вскакивает и распахивает тяжёлые шторы, но за мутным стеклом темно, хоть глаз выколи. Хотя ей и кажется, что рядом проезжает... повозка, запряженная лошадьми?
Она вообще-то ни в каком-то туристическом городе живёт, чтобы это казалось чем-то нормальным.
И не в селе.
— Чёртова лошадь — последнее, что должно тебя сейчас волновать... — Женя цокает и оглядывает грязную, тесную комнату.
На полу валяется рваное платье, тоже какое-то не современное и даже не винтажное. Единственное, что ей приходит в голову, это то, что она с другими актёрами каким-то образом всё же решила расслабиться после жуткого дня... и в ходе этого сменила костюм, месторасположение и, по всей видимости, характер.
— Стрёмно, — выдыхает Женя.
В голову приходит, что одногруппник Вова обязательно об этом узнает и не даст ей проходу.
Вот ведь история!
Незнакомец возвращается быстро, судя по всему не заморачиваясь и просто забрав у кого-то две кружки с недопитой брагой. Потому что Женя не успевает до конца переодеться.
А если быть точнее, он застаёт её уже без ночной рубахи, прикрывающуюся платьем, с возмущением глядя на него и едва не шипя от нахлынувших эмоций.
Но отступать он даже не думает! Как и отводить
— Ведьмочка, — звучит ласково его голос, — и как только тебя на костре то не сожгли с такими изумрудными, лисьими глазами? Красавица моя, — крадётся он к ней и протягивает одну из кружек. — Зачем одеваешься, малышка? Я думал... — на этом он начинает хмуриться. — Ты ведь сама о помощи просила, о жизни своей рассказала, от матери дурной сбежала. Не без моей помощи, помнишь? А теперь, что, кинуть меня решила? А я думал... подружимся.
От его манеры речи Женю начинает подташнивать.
Она, дрожа, накидывает на себя дурно пахнущее платье и оправляет его рваными движениями.
Мда, семейка у неё, конечно, не сахар. И обида на родителей есть. Но чтобы она кому-то на это жаловалось?
— Нет, сильно сомневаюсь... — тянет Женя, отставляя пиво в сторону. — Ты меня с кем-то перепутал. Может, номером ошибся? Не видел здесь женщин в костюмах?
— Джилл, — изгибает он чёрную, будто углём нарисованную бровь, — ну ты чего в самом деле? И нет, никаких женщин тут сегодня. Кроме тебя...
В этот момент, как на зло, словно для того, чтобы усилить впечатление от некого контекста прозвучавшего в его словах, в комнату вваливаются три пьяных, хохочущих мужика. И все как на подбор, грязные, в лохмотьях, в клубах сигарного дыма.
Глава 2. Джек и Джилл
Мужчины выглядят устрашающе. Женя сглатывает подступивший к горлу ком и лихорадочно обдумывает, что делать дальше.
Она никогда не думала, что может оказаться в такой ситуации.
— А ну, пошли вон! — гаркает вдруг на них незнакомец так, что вздрагивают все. — Не видите, у меня тут дело с ней?
Но парни не видят. Определённо не видят. Потому что начинают тупо озираться и ухмыляться, обнажая чёрные зубы.
— Что-то как-то не заметно, — рискует ответить один. — И не слышно. Вот и заглянули. Подумали, вам тут скучно одним, видимо.
— Что ты несёшь? — хохочет второй. — Так говоришь, будто к ним присоединиться думал!
— Дубина, — поддакивает ему третий, самый низкий и младший.
Хотя об их возрасте судить сложно, мешает, мягко говоря, неряшливый вид и щетина куда более длинная, чем у того, с серьгой в ухе, что Женю уговаривал.
Он, больше не глядя на неё, вздыхает устало и трёт шею, прежде чем подойти к ним и одним ловким движением руки вытолкнуть всех троих за тяжёлую дверь.
Раздаётся грохот, возмущённые возгласы, сдавленное и обиженное: «Джек!», и клацанье замка.
Джек, заперев дверь, разворачивается к постели, крутя в цепких пальцах ключ на шнурке, и возвращает внимание Джилл. То есть, ей, Жене.
— На чём мы остановились, напомни-ка мне? А то я, понимаешь ли, разговаривать вообще не настроен был, могу и забыть чего.