Хозяйка Дома Риверсов
Шрифт:
Несколько дней спустя, когда ребенок уже благополучно посапывал в своей колыбельке, а королева отдыхала после родов, я возвращалась в ее покои после прогулки по садам, и меня вдруг охватили неуверенность и тревога. У дверей родильных покоев я увидела какого-то незнакомого юношу, которого сопровождали стражники с белыми розами Йорков на плащах, и я сразу почуяла, что пахнет бедой.
Отворив дверь, я вошла и обнаружила, что королева расположилась в кресле у окна, а перед нею стоит жена Ричарда Йоркского. Маргарита не предложила герцогине даже сесть, и яркий румянец на щеках Сесилии Невилл тут же дал мне понять, как
— Не сомневаюсь, что и ее милость вдовствующая герцогиня подтвердит то, о чем я вам только что говорила.
Я одарила ее мимолетным реверансом, вежливо поздоровалась и встала рядом с королевой, положив руку на спинку ее кресла, чтобы у герцогини Сесилии не осталось ни малейших сомнений в том, на чьей я стороне, зачем бы она сюда ни явилась и какое бы подтверждение ни рассчитывала от меня получить.
— Ее милость просит меня, чтобы я потребовала от королевского совета непременно приглашать ее мужа на все заседания, — устало пояснила Маргарита.
Сесилия кивнула и не преминула добавить:
— Как это и должно делать в соответствии с законом. Члены его семьи всегда входили в королевский совет. И король обещал ему это.
Я молча ждала продолжения.
— Только что я объяснила ее милости, что в связи с пребыванием в родильных покоях я не могу принимать никакого участия в делах управления государством, — промолвила королева.
— Вам, ваша милость, и у себя никого бы не следовало принимать; вы еще не оправились после родов, — заметила я.
— Прошу простить меня за то, что я осмелилась сюда явиться, но как иначе могло быть учтено положение моего мужа? — заявила герцогиня Йоркская, явно не испытывая ни малейших угрызений совести. — Король никого не желает видеть, к нему даже членов совета не допускают, а герцог Сомерсет моему мужу отнюдь не друг. — Она снова повернулась к королеве: — Вы сослужите Англии дурную службу, ваша милость, если не позволите моему мужу должным образом трудиться на благо страны. Герцог Йоркский — знатнейший аристократ, и его верность королю не подлежит сомнениям. К тому же он ближайший родственник короля и его наследник. Почему же его не приглашают на заседания королевского совета? Как можно вести государственные дела, не учитывая его мнение? Когда королю нужны деньги или оружие, он моментально призывает моего мужа к себе. Разве моему супругу не следовало бы присутствовать во дворце и во время принятия важных решений?
Королева пожала плечами.
— Хорошо, я пошлю герцогу Сомерсету записку, — предложила она. — Но насколько я понимаю, никаких важных решений совет в последнее время не принимал. Король пребывает в затворничестве и целыми днями молится, а я все еще нахожусь «в заключении». По-моему, герцог Сомерсет улаживает лишь самые насущные проблемы — по мере своих сил и возможностей, разумеется, — и ему помогают всего несколько человек.
— Мой муж непременно должен быть в их числе! — настаивала герцогиня.
Я шагнула вперед и едва заметным жестом намекнула, что ей пора.
— Ваша милость, — обратилась я к Сесилии Невилл, упорно тесня ее к дверям, — королева весьма благодарна вам за то, что вы прояснили ей ситуацию. Она непременно выполнит свое обещание и напишет герцогу Сомерсету, а стало быть, ваш супруг вскоре получит приглашение на королевский совет.
— Но
Эта фраза заставила меня вздрогнуть; мы с Маргаритой обменялись полными ужаса взглядами, но я тут же взяла себя в руки и сказала, поскольку королева продолжала молчать:
— Простите, ваша милость, но вам ведь наверняка известно, что меня воспитывали не при английском дворе, так что я впервые присутствую при рождении английского принца.
Я улыбнулась, однако герцогиня Сесилия — считавшая себя, разумеется, истинной англичанкой, — проигнорировала мою улыбку.
— Прошу вас, — продолжала между тем я, — объясните мне, как происходит подобное торжество? Как мальчика будут представлять королю?
— Прежде всего его следует представить королевскому совету, — ответила герцогиня, явно удовлетворенная и даже польщенная моим смиренным тоном. По-моему, она поняла, что никакого подвоха мы с Маргаритой заранее не планировали. — А затем уже, чтобы признать младенца наследником трона и принцем королевской крови, королевский совет должен представить его самому королю, и король должен официально объявить его своим сыном и наследником. Без этого, то есть если он не будет признан своим отцом, он наследником английского трона являться не может. И не сможет принять свои титулы. Но ведь в этом отношении никаких сложностей не возникнет, не так ли?
Маргарита по-прежнему молчала; она откинулась на спинку кресла с таким видом, словно у нее совершенно не осталось сил.
— Не так ли? — повторила герцогиня.
— Ну, разумеется! — моментально нашлась я. — Я уверена, что герцог Сомерсет уже совершил все необходимые приготовления.
— И вы, конечно же, позаботитесь о том, чтобы мой муж, герцог Йоркский, был в числе приглашенных? — с несколько заносчивым видом потребовала Сесилия Невилл. — В полном соответствии с его законными правами, кстати.
— О да, я непременно собственноручно передам герцогу Сомерсету записку королевы, — заверила я ее.
— И, разумеется, все мы также были бы чрезвычайно рады присутствовать на крещении, — прибавила герцогиня.
— О, конечно!
Я уж думала, что у нее хватит наглости поинтересоваться, нельзя ли ей быть крестной матерью, но она удовольствовалась прощальным реверансом, величественно развернулась и позволила мне ее проводить. За дверь мы вышли вместе. Там в приемной по-прежнему находился тот красивый мальчик, которого я заметила раньше; при виде нас он резво вскочил на ноги и низко мне поклонился. Оказалось, что это старший сын герцогини, Эдуард. Это был на редкость милый ребенок, с золотисто-каштановыми волосами, темно-серыми глазами и веселой улыбкой; он был высокий, самое малое мне по плечо, хотя, как потом выяснилось, ему было всего одиннадцать.
— Ах, вы и сына с собой прихватили! — воскликнула я. — Я видела его, когда входила к королеве, но не узнала.
— Да, это мой Эдуард, — сообщила Сесилия, и голос ее потеплел от гордости. — Эдуард, ты ведь, кажется, знаком с леди Риверс, вдовствующей герцогиней Бедфорд?
Когда я протянула мальчику руку, он с изящным поклоном ее поцеловал.
— Ох, немало он разобьет женских сердец, — с улыбкой обронила я. — Он ведь одних лет с моим сыном Энтони, верно?
— На один месяц старше, — уточнила герцогиня. — А ваш Энтони сейчас в Графтоне?