Хозяйка каменоломни в Драконьем доле
Шрифт:
— Жаль, — повторила Анна эхом.
А сама подумала о том, что заблуждалась прежде, когда наивно полагала, будто понять другой мир получится так же легко и быстро, как это зачастую происходит в попаданческих книжках. Люди вон, в другую страну-то переехав, чужую культуру десятилетиями до конца постичь не могут, а тут…
Но надо постараться.
— Вы разочарованы? — Райве по-своему понял Аннин ответ.
— Нет, что вы. С чего мне разочаровываться? Вы ведь всегда так… добры.
—
Анна уже уловила, что для собеседника бытие полукровкой значит нечто очень плохое. И постаралась успокоить его:
— Вовсе нет.
— В это трудно поверить, — произнес Райве.
Важно… Действительно важно! Для него… А Анне непонятно. Вот что значит — другой мир и иная эпоха. В ее прежней жизни не существовало ни слуг, ни аристократии, ни подобных проблем с происхождением… Нет, все то было, конечно, где-то за гранью ее обыденного существования, среди людей другого круга. Но это тоже своего рода иное изменение.
Пришлось выкручиваться.
— Я, сказать честно, не слишком хорошо знаю правила, по которым живут эльфы. Но… — В голову пришло вдруг удачное сравнение. Вопрос, скорее… Она тихонько постучала по протезу. — Можно теперь я вас спрошу? Вас моя отсутствующая нога вот не смущает?
— Нет. — Эльф (так проще было называть его по привычке) ответил совершенно спокойно. И уверенно. — Как я смею упрекать вас в том, в чем вы не виноваты, леди?
Ниточка взаимопонимания крепла на глазах.
— Вот и я вас не упрекаю, — сказала Анна. — За то, что вы не выбирали. Рада, что мы наконец поняли друг дружку.
— Я тоже рад.
Анна по тону уловила, что Райве улыбается.
***
А утром было холодно.
Анна почувствовала, что у нее замерз нос. И плечо, так некстати выставившееся из-под одеяла из сшитых вместе лохматых овчин. Поверх лежало еще и два плаща — ее и Райве.
Она втянула голову в тепло, как черепаха в панцирь. Пару минут подремала с полуопущенными веками, а потом заставила себя подняться.
Под полог тянулся запах приготовленной на костре пищи.
И Райве не было рядом…
Сон сняло как рукой.
Эльф вернулся с тарелкой и чашкой, поставил их на спил, заменяющий стол.
— Доброе утро, леди. Как спалось?
— Спокойно, — ответила Анна.
Потянулась. Как же выспалась-то хорошо! Идеально. Бодра и свежа, а ведь вчера весь день на лошади верхом. У нее после каждой поездки обычно мышцы гудят. И болезненное ощущение бочки между ног…
Но не сегодня.
— Это хорошо, — улыбнулся Райве.
А Анна что-то заподозрила. Странное осознание… Седьмое чувство? Или это магический дар так работает? Позволяет замечать чужую магию?
—
Эльф прижал палец к губам.
— Немного спокойного сна для вас. Исцеляющего от усталости… Но вы не могли бы сделать вид, будто ничего такого не было? — Улыбка сползла с его губ. Шепот растворился в мерзлом воздухе. — Полукровкам нельзя колдовать. Запрет и печать… Но здесь, в лагере ину-торра, стоят запрещенные артефакты, снимающие официальные печати. В общем, я не удержался…
Анне стало интересно.
— Ваша магия — ливэ? — спросила она.
— Да, — раздалось в ответ. — По ней меня и вычислили…
— Вычислили? То есть…
— Никто не знал о моем истинном происхождении, пока у меня не появилась магическая сила. А когда появилась… Лучше б было без нее. Уже неважно, впрочем…
Глава 14. Плоды этой осени
Анна долго прощалась с Юторрой, хоть и знала ее всего-то пару дней. И ловила себя на мысли, что говорящий щенок — это пока что самое чудесное чудо, виденное ей в этом мире.
Потому что все остальное тут — оно похожее.
Одежда и быт — на какое-нибудь полувикторианство-полусредневековье. Развод с герцогом — на размолвку с Иваном. Тут вообще практически один в один и проще некуда… Эльфы и орки… Здесь, да, пофэнтезийнее, как говорится. Но как-то тоже не слишком. Ведь орчиха — вовсе не темное чудовище из толкиеновских легенд, а такая же по сути женщина, как сама Анна. Ну зеленая. Это мелочи.
И эльфы.
Не так уж и отличаются от людей.
Что еще… Магия? С ней пока вообще ничего неясно.
А вот говорящий щенок — это правда чудо! Это прям что-то из Нарнии…
Ваярра пообещала, что однажды вернется в эти места с Юторрой и навестит Анну. Потом. Когда ситуация поспокойнее будет…
И путь назад показался быстрым.
После того, как за спиной остался мост через Великую, серое небо прорвалось снегопадом. Белые хлопья все ложились и ложились на землю, но укрыть никак не могли: почва была все еще слишком тепла для настоящей зимы.
Лира снова бежала иноходью — будто летела или плыла.
Анна держалась за Райве. Приходилось сидеть, обхватив эльфа за пояс. Стройный он… и мышцы под одеждой проступают…
Было неловко от этих невольных объятий.
— Хорошая у вас лошадь, — сказала Анна, пытаясь разрядить обстановку.
— Все, что досталось мне от отца, — раздалось в ответ. — Он разводил эту породу. Одна кобыла полагалась мне. Всего… Но она хороша, вы правы… Хоть, возможно, и последняя чистопородная теперь осталась. По слухам, таких больше не разводят. Среди эльфов на столь тяжелых и крупных лошадей нет спроса.