Хозяйка Мерцающего замка
Шрифт:
Я подала круглые тарелки для пиццы, и Тимур показал мне большой палец.
– Ну, он же у меня генерал МВД в отставке. А Ангелина Григорьевна, если верить слухам, для него стучала, ещё когда он следователем работал. Ну, а если вспомнить, что она уже видела тебя вчера… И как я садилась в твою машину… Ой, Кострик! А ты где припарковался-то?
– Подруга, без паники. Я на автобусе приехал.
Держите меня семеро! Я чуть в обморок не упала от удивления. На автобусе? Их высочество Надменный Принц? С ума сойти!
– Тебе какую? С тунцом или с колбасой и острыми
Мы ели пиццу, запивая её карамельным тёмным пивом, болтали, как старые приятели, прикрывали рот руками, когда смешки получались слишком громкими.
– Тц! – цыкала я на своего ночного гостя. – Григорьевна бдит!
– Да помню я, помню, – хихикал Кострик в ответ, а потом, ума не приложу, как это получилось, мы вдруг начали целоваться.
Хоть убейте, не помню момента, как всё началось. Вот мы сидим и смотрим какой-то смешной ролик у Тимура в телефоне. Потом дыра. И я, распластанная по сидению кухонного дивана, а он сверху. Жаркий, головокружительный, без очков. А ведь я и выпила-то всего ничего, полтора бокала пива. Так почему тогда такой сумбур в мозгах, а сердце и вовсе будто взбесилось?
Упёрлась руками Тимуру в грудь, ладонями ощущая мощные, гулкие удары его сердца и млея от силы желания, плескавшейся в его пронзительных глазах.
– Варь… – Слизнул со своих губ мой вкус и вновь позвал с хищным порыкиванием в голосе:
– Варя.
Не представляю, откуда во мне была эта уверенность, но в этот раз я точно знала, что никаким специальным оружием василиска Кострик на меня не смотрел, не гипнотизировал и не пытался подчинить каким-то другим магическим способом. Он ласкал меня этим своим взглядом, в котором горело море и взрывались звёзды, а у меня всё плавилось внутри.
– Нет, нет, нет! – прошептала я, зажмурилась и затрясла головой для пущей достоверности. – Нет. Пожалуйста.
– Почему? – Осторожно переместил мои руки со своей груди на шею и, склонившись чуть ниже, потёрся носом о мой висок. – Я же чувствую, ты хочешь.
И ещё как! Но…
– Послушай, Кострик, – всхлипнула я.
– Тимур, – мурлыкнул в ушко, едва опять не лишив меня разума. Ковар-рный тип!
– Ладно, Тимур. Пусть. – Решительно дёрнулась под ним, извиваясь в попытке вырваться. – Мама тебя такту и деликатности в детстве совсем не учила?
– Мама у меня дракон, – спокойно напомнил Кострин, помогая мне сесть и занимая соседнее место на диванчике. – И деликатность с тактом считает оружием слабаков. Но дед, тот, который василиск, советовал взять эти человеческие придумки на вооружение. Я в чём-то был не тактичен и не деликатен? Обидел тебя? Объясни.
Издав короткий стон, я запрокинула голову и прикрыла лицо руками.
– Ты невозможный.
– Аргументируй.
Закатила глаза. Нет, не шутит. Немного обижен и в самом деле ждёт объяснения. Я вздохнула и, немного смущаясь, произнесла:
– Ты не обидел меня, Тимур. Но ты… То ты не замечаешь меня, то вдруг кричишь на весь район о моей девственности, а когда тебе напоминают, когда кто-то прямо говорит… Чёрт! Мне девятнадцать лет исполнилось в марте. И не то что бы не было желающих помочь
– Я с радостью покажу, что не в учёбе счастье! – улыбнулся Кострик.
– И это вторая проблема.
Я провела пальцем по молнии, выстриженной на виске парня, и доверительно шепнула:
– Со мной и в самом деле происходит что-то странное, когда ты рядом, Тимур. Я ничего подобного никогда и ни с кем не испытывала. Но я точно не готова, и боюсь, и… И дело не в тебе, однако…
Он вскинул руку.
– Я понял, ты не готова. Я подожду, сколько надо.
С трудом подавила нервный смешок. Мне кажется, или он не понял, что я хотела ему сказать?
– А насчёт девственности смущаешься зря. На самом деле, это здорово. В Дранхарре бы мужчины, как бабочки, слетались на твой огонь, а здешние человеки, кажется, никогда и не умели ценить такой яркий дар, как любовь к первому мужчине…
– Тимур!!
– В оригинале, конечно, к единственному…
– Кострик!! Прекрати немедленно рассуждать о моей интимной жизни! Я, если ты всё ещё не понял, совсем не в восторге от этого!
Ещё какое-то время мы спорили о разности восприятия простых вещей, а потом Кострик всё же принял моё желание остаться друзьями, и мы до утра пили пиво, уничтожали содержимое моего холодильника и болтали обо всём на свете.
Ну, как болтали? Как-то так получилось, что в основном говорила я, Тимур лишь слушал и задавал вопросы, и снова слушал, а потом обронил:
– В Дранхарре есть потрясающий целитель. Настоящий волшебник, честное слово. Не имею понятия, к каким силам он обращается за помощью, но он даже драконов в один день с того света вытаскивает, а уж людей, наверное, и подавно сможет. Хочешь, попрошу, чтобы он глянул на твоих?
– А ты можешь?
Прижала ладони к щекам, чтобы нечаянно не расплакаться.
– Кок! – В синих глазах неприкрытый упрёк. – Мы ведь друзья. Конечно, могу!
Подготовка к предпоследнему экзамену прошла, как в тумане. Оно и понятно: вызванный Костриком «волшебник» по имени Кхарркануоаста в пух и прах раскритиковал метод лечения моих родителей и установил в больничном крыле, где врачи пытались восстановить тела моих родных, какие-то свои правила. Во-первых, он категорически настоял на обязательности моих визитов.
– И чем чаще, тем лучше, – проникновенно заглядывая мне в глаза, бормотал этот морщинистый старичок, удивительно похожий на сказочного грибка-боровика из мультика. – Я бы советовал вам, сердце моё, каждую свободную минуту проводить рядом с родителями и братом.
Ох. Можно подумать, я бы стала этому противиться! Позвонила Кострику, попросила, чтоб не ждал меня в библиотеке, и устроилась с учебниками прямо в палате, в окружении лежащих по своим кроватям папы, мамы и Эда, которых «волшебник» извлёк из их хрустальных гробов в первый же день. Каково же было моё удивление, когда Тимур появился в больнице с нэтбуком, конспектами и связкой книг.