Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных
Шрифт:
Родня страдальца снова запричитала, но ослушаться, хоть и родственника, но все же старосту не смела.
Ольга сурово глянула на народ и нагло вытолкала всех за порог. Последним из горницы вышел Зоран Горыныч.
– Сейчас бы музыку, – заворчала целительница с розовыми волосами на родственников Боровика, потом обратилась к тем, кто принес ей ткань и горячую воду. – Мне понадобится кипяток каждые полчаса. И не халтурить – кипятить. Если будете просто греть – умрет, так и знайте!
– Слышали?! – окликнул родню Зоран Горыныч. –
Дверь закрылась перед носом обеспокоенной родни, что дало ей дополнительный повод поахать и поохать.
Ольга смекнула, что с таким рвением родственники не просто проследят за тем, что все будет сделано как нужно, но и воду теперь точно трижды прокипятят.
– Ничего, справимся, – повернулась Ольга лицом к нервно мявшему бороду Пересмыслу. Хотела бы и она сама быть такой уверенной. Но что она могла сказать им? Что знает операцию только по страницам учебника, а сама учится на третьем курсе? Тогда парня точно закопают, или сожрут. Ольга не знала, как принято у них тут.
Болезный вдруг зашевелился и застонал, увидев нож нитки и все приготовления:
– Ой не надо, за что же мне такие муки…
Ольга почесала в затылке и с пониманием посмотрела на Боровика.
– Дед, так он от болевого шока загнется, даже если привязать. И у меня рука дрогнет. Грибочки есть?
– Грибочки? – не понял старик.
– Ну, что ты ешь для допинга? Мухоморы? Поганки? Ложные опята?
Старик прозрел и кивнул. В один момент обернулся желтой птицей. Ольга отворила окно и выпустила его.
Она давно поняла причину того, почему попала сюда в этот мир. Её будущая свекровка, Марина Олеговна, не стала мириться с взбалмошной и своенравный девчонкой, поэтому, видимо, решила отравить ее грибами, зная слабость к простым деликатесам. А потом оправдаться, не знали, мол, что грибы ядовитые, купили такие, думали маслята. Вышло, что Ольга не умерла, а попала сюда. Или всё-таки умерла? Но она сейчас прекрасно осознавала себя, у неё было тело, такое же, как и раньше, и оно не изменилась. Только вот где сейчас она была, еще не до конца представляла.
«Где же ты, Лео, что сейчас без меня делаешь. Ищешь утешение в объятиях другой!»
– Ольга помотала головой, с силой избавляясь от таких крамольных мыслей.
Птица вернулась через десять минут с пучком сухих грибов в клюве и снова обернулась в старика.
– Держи, Хельга, желчный гриб – он для крепкого сна, суток на пятеро. Волоконница – для прохода в мир Теней и паутинник – без него не вернуться обратно.
– Лео с дружками за такую коллекцию допинга все отдал бы, – вслух подумала свои мысли Ольга.
– Нельзя грибы давать не ведунам! – запротестовал старик, но быстро смирился.
– А ты будешь резать живого, кричащего человека? – Ольга начала уже психовать.
Ее окончательно доконали все эти условности и закрытость к новшествам. В конце концов, мужик всё равно умрет,
Еще раз ведун перечить не решился, лишь плюнул под ноги.
– Так, чистоту соблюдаем! – сделала замечание старику девушка, голосом прокурора на допросе.
Дедок чуть не подавился и прикрыл рот ладонью.
Ольга взяла глиняную плошку с полки за печкой, накрошила в неё сушеных грибов и залила медовухой. В другую плошку налила медовухи для обработки ножа и ниток с иголкой. Медовухи девушка потратила малую часть, оставив в сохранности добрые полбутыля.
– Все закончим – вместе разопьем! – подмигнула юная целительница, стараясь сбросить напряжение, которое, словно электрическое поле, витало в воздухе. Она старалась говорить увереннее, нервотрепки ей и самой хватит, нечего старика до инфаркта доводить.
Они помогли Боровику подняться с кровати и дойти до стола. Мужик не сильно упирался, но лицо у него было мертвецки-бледным и покрыто липким потом, словно маслом. Потом лекари положили его на столешницу, устланную чистой тканью.
Мухоморы с медовухой мужик выпил залпом.
Вместо медицинских халатов целители переоделись в чистые исподние рубахи до пят. Притом, Ольга переоделась прямо тут же, непривычно не стесняясь присутствия старика.
– Слышал сказки про мертвую и живую воду? – спросила она у старика-птицы.
Пересмысл мотнул головой:
– Есть сказание, “Про хозяйку мертвой и живой воды”
– Дак вот, мертвая вода – исцеляет… убивает гниль, затягивает раны, создает эту стерильность…
Пересмысл, конечно, ничего не понял, но видимо сделал в голове какие-то странные заключения.
– Дак ты, стало быть, та самая хозяйка?!
– Хозяйка – хозяйка. Продезинфицировать надо. Вот, что я имею в виду.
– Что сделать?
– Протереть живот надо спирт……медовухой, – опомнилась Ольга. – Дед, слышишь, помогай! Ты у меня за медсестру сейчас.
– За чью сестру?
– Короче, дед делай что говорю, – ворчала недовольно девушка и примерялась где будет делать разрез.
Пересмысл насупился, сдвинул брови.
– Ты, поаккуратней, я все же уважаемый человек, как-никак…
– Давай, уважаемый, помогай! Если Боровик «отъедет», то уважать тебя будет на одного меньше! – скрипнула зубами целительница и, наконец, наметила место разреза. Вроде у трупов аппендикс был именно там. Заодно и проверим…
Пересмысл выполнил поручение со всей ответственностью. Надо сказать, оказался он не из брезгливых. Да уж, решил стать врачом – терпи кровь и дерьмо! Так, кажется, пытался отчим отговорить Олю поступать на медицинский…