Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных
Шрифт:
– А ну стой, тварина! Стой, кому говорят! – орала она и угрожающе замахивалась палкой.
Перебраться на другой берег парнишка не мог, там был крутой песчаный обрыв. А на этом берегу его преследовала полуголая, злая девушка с розовыми кошачьими ушами и с большой палкой в руках.
Она кричала ругательства, которые парень никогда раньше не слышал. Да и вообще она много чего говорила в его сторону непонятного. Он смог бы с ней справиться, отбросить в сторону, к примеру, и убежать. Но наглость, смелость этой девицы просто его обескуражили.
За спиной Ольги послышались
– А ну стой, поди сюда! – раздался грозный оклик одного из мужиков.
Вот тут-то парень и рванул по-настоящему, что у него было сил, вдоль берега, обернулся росомахой, и, выскочив на берег. Косматая спина оборотня замелькала среди кустов и низкой лесной поросли. Из-под когтистых лап зверя полетели куски мха и травы с корнями. Раздалось по лесу гулом громкое рычание.
Сейчас Ольга его догонять не посмела. Она стояла ошарашенная таким вот превращением. Слышала она рассказы о росомахах от прадедушки охотника. Зверь этот хоть и не сильно велик размером, но характером грозен. Боятся его многие обитатели лесов. Может он справится и прогнать прочь из своих владений, стаю волков, да и хозяин леса медведь побаивается этой большой куницы. А характер у зверя ой, какой сложный.
Но даже у этого зверя вряд ли получится сбежать от быстрых иволг. Мужики из поселка без колебаний помчались вслед за грозным зверем и на ходу превращались в лесных птиц. Ворчание и пыхтение куницы смешалось со свистом нескольких иволг.
Ольга не видела погони, но слышала, как перекрикивались между собой птицы и как ломая бурелом, пыталась улизнуть бурая лесная зверюга.
Через полчаса из леса вышли пять мужиков. Один из них оказался плененным оборотнем-росомахой. Четверо его преследователей силком тащили парня к поселку, отвешивая пинки «для скорости» и подзатыльники для острастки. Теперь все они вели себя как обычные люди. Хотя и злобно ворчавшие.
Ольга надела платье и с несколькими девушками, отправилась следом за мужчинами в деревню. То, что парня изловят, сомнения ни у кого не возникало. А вот вопрос, что с ним дальше делать, встал остро.
Ольга теперь наблюдала и слушала, о чем говорили старожилы. От услышанного по её коже временами пробегал холодок. Да она, похоже, попала в деревню оборотней, которые превращались в желтых лесных птиц иволг. А этот парень родом из деревни оборотней-росомах. И хоть образы у этих людей были разными, и жили они в разных поселках, между ними была прочная связь, единые боги и законы.
Парня привели в деревню и привязали к позорному столбу на лобном месте, прямо напротив ликов пращуров. Чтобы те видели его позор вместе со всеми, и помогли свершиться и истинному правосудию, и справедливости.
Вокруг собрался почти весь поселок. От малых сопливых деток, до скрюченных стариков. Всем хотелось глянуть на возмутителя покоя их дочерей. Пленник, похоже, свою вину осознал и теперь, понурив голову, смотрел на утоптанную под столбом землю.
Пока оборотень-росомаха
– Как твоё имя? – спросил у пленника, один из тех мужиков, что изловил его и приволок в деревню.
– Храбр, – ответил тот.
“ Храбр,” – повторила про себя Ольга. Она вместе с Аришей, и другими девицами, детьми и стариками остались стоять на лобном месте, рядом с пленником и ожидая решения совета старейшин.
Вскоре, из деревни росомах, Зверинного полесья, для разбора спора, прибыла целая делегация со старейшиной Зораном во главе. Чувствовалось, что матушка-природа одарила Зорана недюжинным умом. Читалось это по его мудрому и проницательному взгляду. Старик был немного сутулый, поджарый. Его гладкий, блестящий лоб виднелся из-под седых прямых волос, длиною по плечи. То, что это был именно старейшина, Ольга поняла по деревянному резному посоху и длиной почти до самых пят рубахе, расшитой по краям и вороту зеленым растительным орнаментом.
Со старейшиной Зораном из Звериного полесья прибыли выручать провинившегося парня его отец, дядья и матушка. Отец Храбра, Татьмир, был коренастее своего сына и походил на степенный крепкоствольный дуб. Матушка Храбра Златоцвета, суховатая и живая женщина, с волнистыми морщинами на лбу, все время хваталась за голову и обращала беспокойный взор на мужа. Видно было, что её материнское сердце обливается кровью.
Староста Деян из деревни Липовый дол, в которой жил народ Иволг, а теперь и Ольга, встретил соседей на главной дороге. В отличие от старосты Росомах, Зорана, Деян был невелик ростом, пузатый, приземистый и краснощекий. Эдакий плешивый купчик с носом в форме картошки и в рубахе с набивным узором в мелкий черный горошек.
Таких вот деловых купчиков Ольга лицезрела на картинах Бориса Кустодиева в одном из провинциальных музеев Золотого кольца.
– Добре, Зоран Горыныч, давно мы с тобой не виделись, споры не решали, – поздоровался староста Звериного полесья, протянул правую руку для приветствия.
– Добре, Деян Добрыньевич, – приветливо ответил ему плешивый староста Ивового Дола и пожал руку.
Для разбора спора и решения судьбы Храбра, главы семейств собрались в Сборной избе, отроков и детей выгнали на улицу, чтобы не мешали решать важный спор.
Соблюдая традиции, перед тем как рядить да судить, все собравшиеся в избе сделали из одной братины по глотку медового напитка и прочли очистительную молитву богам Яриле и Мокоши. Прибыл в избу и ведун Пересмысл, с травами для окуривания, чтобы призвать на судище души предков спорящих родов. Опросить свидетелей: духов, кикимор, да леших, что, по его мнению, видели все, что на реке происходило. После проведения церемоний и обрядов начали судить.
Деян Добрыньевич поднялся с лавки и первым взял слово: