Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных
Шрифт:
Спустя два часа.
Ольга, ничуть не стесняясь старика, уселась по-турецки на пол рядом с импровизированном хирургическим столом, на котором сном младенца спал пациент. У больного на животе виднелся только что заштопанный красными шелковыми нитками разрез.
Между стариком в одной исподней рубахе и розововолосой девушкой стояла бутылка янтарной, слегка мутной медовухи и всего одна глиняная кружка, второй, увы, не нашлось, как и закуски. Поэтому они снимали
У Боровика поднялась температура, но его лицо уже не было покрыто тем липким нездоровым потом – это обнадеживало.
Снаружи дома слышался негромкий, но постоянный гомон. Видимо, несмотря на поздний час, в деревне вряд ли кто-то спал. Сейчас, наверное, половина местных жителей собралась возле дома и обсуждала, что происходит внутри избы. Только вот выходить на улицу не хотелось, было только одно желание – напиться и лечь рядом с пациентом. Сегодня Ольга пережила слишком много.
Глава 4. Первые капли
Ольге пришлось остаться жить в деревне Звериное полесье. За больным нужно присматривать и защищать его от родственничков, которые понятия не имели как за ним ухаживать и словно поставили для себя задачу – доконать болезного. Староста Зоран выделил девушке отдельную избу. На высоком сухом месте, недалеко от своего дома, в тени гигантской сосны. Ольга начала постепенно обживать новое жилище. К ней в дом перенесли и Боровика, чтобы был под её присмотром.
Старый ведун Пересмысл не давал Ольге повода соскучится. Навещал свою ученицу и учительницу каждый день, ближе к полудню. Заодно приносил домашней еды, в которой, кстати, у неё надобности не было.
Слишком обеспокоенные комфортным житием Боровика в доме Хельги родственники, в упор не слышали её рекомендации: в первые дни после операции не кормить его ничем, кроме костного бульона и нежирного кипяченого молока. Несли в избу целительницы продукты. Притом пытались накормить страдальца самым вкусным, пирогами, сметаной, копченой рыбой. Один, даже половину жаренного поросенка принес. Вот и пришлось девушке отдуваться за него, пока все не испортилось.
Новый дом оказался слишком просторным, с несколькими горницами, сеновалом и двором для скотины. Правда был один недостаток – изба Боровика была по соседству, потому в окна целительницы часто заглядывали его дети, жена и сам староста – Зоран Горыныч.
“Недурно бы обзавестись занавесками!” – подумала Ольга, увидев в окне очередное любопытное лицо.
Деревня росомах Звериное полесье была больше Липового дола раза в полтора. Ольга наблюдала в окна, как мимо ее нового жилища то и дело проходила толпа народа в местных колоритных одеждах с зеленой вышивкой и кружевами по воротам рубах и платьев. Пробегали играющие в догонялки дети с соломенными волосами. Они часто носились возле памятных столбов с ликами предков. Женщины хлопотали по хозяйству, пропалывали огороды, посуду мыли прямо на улице.
Могучие
Боровик все время собирался отправиться к предкам, притом по поводу и без такового. Если Ольга осматривала швы и случайно задевала рану, он охал и говорил, что ему, приходит конец. Спустя пару дней, больной и вовсе набаловался донельзя, и собирался на свидания к пращурам даже тогда, когда у него просто портилось от чего-то настроение.
Как говориться, старость не радость…
В Оренбурге, в том мире, где прежде жила Ольга, сорокалетний мужчина не считался пожилым.
Пришлось девушке полностью окунуться в ощущение жительницы давно минувших веков. Самой хаживать за водой к общему колодцу находившемуся в северной стороне деревни. Обитатели Звериного полесья косились на неё, а некоторые даже откровенно пялились, чуя в ней чужачку.
Однажды у колодца Ольга встретила странного парня, который сразу выделялся на фоне остальных мужиков-росомах своей щуплостью и нескладной фигурой. Руки и одежда у него были перемазаны светло-коричневой глиной. Это оказался местный гончар. Он сам носил воду в свою мастерскую, которая располагалась шагах в двадцати от того места, где обычно вся деревня пополняла запасы воды.
Первый раз они с Ольгой чуть не столкнулись на одной тропинке. Оба, видимо, витали в этот момент каждый в своих мыслях. На следующее утро повстречавшись у колодца поздоровались.
– Меня зовут Лан. Я гончар, – несмело представился парень. – А ты Хельга – целительница. Я о тебе много разговоров слышал. Удивительно, о таких способах лечения, как резать ножом, я читал у Мадьях, но вот чтобы их кто-то делал…
Ольга почему-то сразу прониклась к парню симпатией. Все местные мужики, обычно на неё посматривали либо с вожделением, либо с опаской, а этот скорее с точки зрения научного интереса. К тому же, странно встретить в этой глуши читающего человека, точнее оборотня.
– Приятно познакомиться, Лан, а у тебя книги есть по медицине? – поинтересовалась девушка.
– Есть, у меня много книг, – похвастался парень, буквально чуть не сияя от радости. – Я каждый год в Китеже на книги почти все заработанное спускаю.
От того, что знаменитая на всю деревню Хельга обратила на него внимание, парень сильно смущался и краснел.
– Заходи вечерком на чай, – пригласила Ольга.
– На чай? – удивился парень слову “чай”. В этих местах вместо чая готовили отвары с добавлением трав и разных ягод. От такого предложения росомаха слегка замешкался.