Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Солейн Анна

Ладно.

Я откашлялась, обернулась к няне Урсуле и желтоглазой малышке, закутанной в лохмотья, которые стояли на пороге.

— Не заходите внутрь, — попросила я. — Тут может быть опасно. — Набрав в грудь побольше воздуха, я позвала, глядя на то самое стойло: — Привет! Меня зовут Иви! Мы с вами незнакомы, но я новая управляющая этим приютом.

Тишина.

— Долорес теперь здесь не появится.

Снова ничего.

Может, я говорю с пустотой? Сделав несколько осторожных шагов вперед, я остановилась.

За невысокой дверью стойла ничего не было видно.

Так, что дальше? Кажется, у меня заканчиваются аргументы. Как уговорить стайку настороженных, голодных и напуганных детей, которых растила Долорес, что мне можно доверять?

Прибегнуть к манипуляциям?

Нехорошо, конечно, но ладно.

— Я собиралась познакомиться с вами и в честь встречи испечь пирог с ягодами! Но мне нужно знать, где плита.

За стойлом раздалось шевеление и шепотки. Я с облегчением выдохнула. По крайней мере, они здесь.

Потом все снова затихло. Стараясь ступать громко, чтобы не напугать детей, я подошла к последнему в ряду стойлу и заглянула внутрь поверх двери. Раз, два, три, четыре, пять — все на месте.

Малышка с рогами сидела на руках у девочки постарше — увидев меня, она с гиканьем потянула ко мне ручки. Остальные смотрели на меня тяжелыми недоверчивыми взглядами.

— Привет, — улыбнулась я. — Нам лучше отсюда выйти — крыша может рухнуть в любой момент. В доме будет безопаснее.

После того, мы его вымоем сверху до низу. Столько пыли! И плесень! И всем этим дышат дети.

— Идем? — спросила я.

Молчание.

— Мы никуда с тобой не пойдем. — Девочка в черном платье, встав, выступила вперед.

Ее длинная коса лежала на груди, большие голубые глаза смотрели недобро и тяжело. На вид ей было лет десять — кажется, это она пыталась помешать Долорес таскать за ухо крохотного белобрысого мальчишку, когда я вмешалась.

А вот и он, кстати. Сидит на полу рядом с остальными и переводит взгляд с меня на темноволосую девочку.

Она скрестила руки и набычилась, как будто пытаясь загородить от меня остальных детей.

Когда темноволосая девочка прищурилась, мне в лицо подул непонятно откуда взявшийся ветер. Он нарастал и нарастал, так что мне пришлось зажмуриться, а потом затих. Девочка поджала губы и опять прищурилась.

Ветер на этот раз был совсем не сильным и дул буквально секунду.

Судя по всему, меня изо всех сил пытались сдуть отсюда.

— Это твоя магия? — попыталась угадать я. Голубые глаза широко распахнулись. Угадала! — Впечатляет. И очень пригодится, если ты согласишься помочь мне с уборкой. Но лучше бы ты не пользовалась ею здесь. Понимаешь, это здание очень старое, видишь — там даже крыша рухнула? — Я махнула рукой направо. — Нам стоит уйти отсюда, пока крыша над нами тоже не обвалилась.

Глаза белобрысого

мальчика расширились, он вскочил, но девочка, обернувшись, шикнула на него. Мальчишка тут же притих, только уставился на меня отчаянными огромными глазами.

— Мы с вами никуда не пойдем, — заявила она.

— Почему?

— Потому что вы злая! — крикнул кто-то из-за ее спины.

Девочка, обернувшись, снова шикнула.

— Мы уйдем отсюда, — сказала она. — И будем жить сами по себе!

Я вздохнула. Смотрела девочка на меня с грустной озлобленной серьезностью, этот взгляд казался странным на пухлощеком детском личике.

— Где? — попыталась я воззвать ее логике. — Жить без дома довольно сложно. Вам придется думать, что есть и где спать, где прятаться от дождя и холода. В любом случае, если вы захотите уйти — я не буду вас задерживать, вы здесь не в тюрьме. — Я сглотнула. — Давайте вы выйдете отсюда — и мы поговорим. Если захотите уйти, я хотя бы дам вам денег на первое время, соберу еды в дорогу.

“Ласточка! Да что ж это…” — услышала я за спиной голос няни и дернула головой.

Конечно, отправлять детей на все четыре стороны — плохая идея. Но они явно не доверяют никому, кроме друг друга: смотрят на меня, как озлобленные волчата.

Не бить же их с криками: "Поверьте, я хорошая"?

— Почему мы вообще должны вам верить? — спросила девочка, вздернув подбородок. — Вы…

В этот момент сверху раздался шелест, как будто птица спорхнула с балки, и белобрысый мальчишка пронзительно взвизгнул:

— Крыша падае-е-ет!

Он рывком распахнул дверь стойла, выбежал наружу — и я поймала его на руки.

— Все, попался! — заявила я и пощекотала его подмышкой.

Мальчик взвизгнул и вдруг засмеялся. Хоть что-то!

Кажется, он был самым беззаботным из всех. Может, попал в приют недавно? Сердце сжалось, я обернулась к притихшим детям, держа мальчика на руках.

— Идем. Поговорим в доме — и разберемся, что нам перекусить для начала.

Несколько секунд ничего не происходило. Три пары настороженных детских глаз смотрели на меня в упор. Малышка с рогами принялась сосать палец, мальчишка у меня на руках — выкручиваться и пытаться спуститься вниз.

— Пойдем завтракать? — спросила я у него.

Он тут же замер.

— Завтракать! А крыша не упадет?

— Если мы поторопимся — то нет, — серьезно ответила я, и мальчик испуганно округлил глаза.

— Надо идти! — Он обернулся к остальным детям. — Идем! А то крыша упадет!

Ну, хоть кто-то ведется на мои манипуляции. Мельком я отметила, что на вид ребенку года четыре, но говорит он осмысленно и очень четко. Вряд ли Долорес занималась с ним, так что — еще один аргумент в пользу того, что в приют этот мальчишка попал недавно.