Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Солейн Анна

Она протянула ко мне огромную, похожую на лопату, ладонь.

— Это подарок, — ответила я, отстранившись.

Я порылась в воспоминаниях, чтобы сравнить услышанное от Долорес с тем, что знала Ивари.

Увы, ничего полезного на ум не пришло. Ну кроме того, что платье, надетое на Ивари сегодня, стоило около пятидесяти золотых — но дело было не в том, что оно было украшено драгоценными камнями (увы, нет), не в вышивке и не в цене ткани. Просто Ивари очень хотела щеголять в платье от модного столичного портного и за это готова была отдать любые деньги.

Я сомневалась,

что в провинции кто-то готов был бы заплатить столько за это платье, да и за любое другое платье. Впрочем, сейчас важнее было другое: Ивари, к сожалению, совершенно не ориентировалась в ценах на базовые продукты питания и прочие необходимые вещи. Кажется, совершенно ничего о них не знала — ну или эта часть воспоминаний, как и многое другое, мне не досталась.

Так что я не имела понятия о том, можно ли в самом деле содержать приют на десять серебряных в месяц. Я даже не представляла, много это или мало!

— Сколько здесь детей? — спросила я.

— Детей? — подняла брови Долорес. — Ни одного. А этих тварей пятеро, но…

Долорес вдруг замолчала.

— Но? — поторопила я.

Мне нужна была информация. Ради этого стоило вести тихий вежливый разговор.

— Но есть у меня подозрение, что они что-то от меня прячут. Они не дети, они — монстры. Их нужно держать в ежовых рукавицах, иначе сожрут и кости обглодают. — Долорес ударила широкой ладонью по столу и прищурилась. — Ладно! Это не твоя забота, воспитательница все-таки я. Ты управляющая. Вот и будешь управлять. У тебя бумаги с собой?

Я сглотнула. Вот он, тот момент, которого я так боялась.

— Там что-то случилось… обещали отправить позже.

Долорес долго буравила меня взглядом, а потом хмыкнула:

— Ясно, сослали тебя сюда, даже документы оформить не успели. Что, неужели дорогу кому-то перешла? С мужем чьим-то кувыркалась?

Я неопределенно дернула плечом, но Долорес этого хватило.

— Ну ничего! Со мной не пропадешь. Ты, я вижу, молодая совсем. Учить тебя и учить.

Я кивнула. Кажется, внешность Ивари в очередной раз сыграла мне на руку: хрупкую светловолосую девушку в розовом платье из шифона никто не воспринимал всерьез, вот и Долорес явно заранее записала меня в глупышки, хотя я пока и рта толком не успела открыть.

Вот только — с чего бы ей брать меня под крыло? Были у меня на этот счет соображения, но я не хотела торопить события.

— Так в чем заключаются мои обязанности? — задала я вопрос тихим неуверенным тоном. Ведь так полагается говорить глупышкам?.. Кажется, да.

— Да так, — махнула рукой Долорес. — Следить за состоянием приюта, заказывать продукты, заниматься бумагами — но ты не переживай, я давно уже во всем разобралась. Тебе даже делать ничего не придется.

— Правда? — наивно хлопнув глазами, спросила я.

Долорес радушно, как ей казалось, улыбалась. Только вот смотрела на меня пристально, колюче, как будто прицеливалась.

— Угостишься? — она подвинула ко мне баночку с конфетами.

Шоколад застрял в горле, но я с усилием сглотнула.

Мне необходимо было, чтобы Долорес продолжила болтать.

— Так вот, — Она подалась вперед. — Жалованье у тебя будет невысокое, сама понимаешь.

Ни платьев красивых, ни еды вкусной на него не купишь, привыкай. Была бы у приюта хозяйка толковая — может, и подкидывала бы чего, но эта, как ее… генеральша Реннер. Итани… Икари…

— Ивари.

— Во! Вот она. Была бы она пощедрее — может, и были бы у нас с тобой деньжата, а так… приходится на подачки администрации перебиваться. Собачья работа. И денег ни гроша.

Я молча ждала, что она скажет дальше. Долорес смерила меня взглядом и, видимо, осталась довольна увиденным.

— Вот я говорю, — продолжила она. — Разве ж с такими доходами скопишь хоть что-нибудь? А жилье снимешь?

— Я думала, вы живете в приюте, — уронила я.

— Давай ко мне на ты, — махнула рукой Долорес и потянулась за еще одной конфетой. — Здесь? С этими отродьями под одной крышей? Ночевать? Нет уж. Предшественница твоя первое время тоже деньги зажимала на отдельную комнату, еще и мягкотелая была — так они ее чуть заживо не спалили. Нет, я тут, неподалеку, снимаю угол. А через пару лет, даст бог, смогу и домик купить.

Как-то это не сочеталось со скудным жалованием. Или я чего-то не понимала об этом мире?

— И ты сможешь, — вдруг сказала Долорес. — Не быстро, но сможешь. Лет через десять.

— Смогу?

Она снова окинула меня взглядом, а потом подалась вперед.

— Иви, ты, я вижу, девушка неглупая. И считать умеешь, не даром же на управляющую училась. Давай подумаем. Мы с тобой здесь горбатимся? Горбатимся. Жизнями рискуем? Рискуем. Сколько за это получаем? А нисколько. Разве это честно? Зачем этому отребью десять серебряных в месяц? Их все равно ни одна зараза не берет. Зачем деньги переводить?

Долорес замолчала, а я дернулась.

“Ни одна зараза не берет”.

Не потому ли я выжила после нападения разбойников, когда "не дышала" какое-то время? А Ивари, судя по всему, выжила после того, как ее пытались отравить? Об этом упоминал генерал Реннер.

Значит, я не ошиблась. В этом мире я в самом деле одна из “отребья”. Из неблагих.

Интересно, а генерал Реннер знал, кто его жена? Почему-то я была уверена, что — нет.

Хорошо бы выяснить об этом побольше. И, к слову, хорошо бы узнать хоть что-то о странной метке, которая сегодня появилась вокруг моего запястья. Отчаянно не хотелось верить, что это метка истинности.

Нужно узнать у няни Урсулы о том, что это может быть.

И — прощупать, какой магией я обладаю. Пускай в этом мире к неблагим относились как к отбросам, я не была глупой и отлично понимала: магия — это дар, который можно использовать для своих целей.

А разве я дурочка, отказываться от такого козыря у себя в рукаве?

Нет. Главное — понять, что я могу, и научиться этим пользоваться.

Долорес кивнула, по-своему истолковав решительность на моем лице.

— Давай так. Две серебряные тебе сверх жалования. Шесть мне. А оставшихся двух — как раз хватит для тварей. Разве ж им много надо? У меня и контакты уже налажены: где крупу брать, где одежду, лекарства какие-никакие. Сама ж понимаешь, если кто помрет или сбежит — нас по головке не погладят. Ну — по рукам?