Шрифт:
Глава 1
— Хадсон, письма сегодня уже были? — слышу скрипучий голос Форестера Харкли и сильнее сжимаю метелку для смахивания пыли в руках, стараясь быть незаметной и максимально слиться с темно-серой стеной.
Форестер — мой кузен по отцовской линии, вальяжным шагом проходит мимо меня к старому дворецкому, оставляя за собой шлейф удушливого одеколона, от которого глаза тут же начинают слезиться, и я с трудом удерживаюсь от того чтобы не чихнуть.
Мысленно считаю до десяти. Стараюсь убедить себя в том, что у меня нет никакой аллергии. От этих мыслей становится только хуже. Через пару секунд
По приказу миссис Хадсон — жутко неприятной экономки дяди, я целый час тщательно смахивала пыль и сейчас ловлю на себе ее придирчивый взгляд. Блеклые стальные глаза экономки становятся узкими словно щелки, практически всегда, когда она предельно недовольна мной. А это к моему сожалению происходит довольно часто.
Стараюсь дышать ровно, фильтруя наполненный терпким запахом гвоздики кислород через свои легкие. Краешки глаз начинает пощипывать от крохотных слезинок. Нос чешется, а глаза слегка краснеют. Еще немного и лицо начнет опухать.
«Держись!» — мысленно приказываю себе. Не хватало еще разреветься перед кузеном и экономкой. Не стоит показывать им свою слабость. Они ведь только этого и ждут.
Форестер берет из рук дворецкого пачку пришедших утренних писем. Бегло просматривает их, и на мгновенье останавливается. Кидает на меня острый пронзительный взгляд и ехидно скалится. Куски бумаги от конверта и небрежно сорванный сургуч демонстративно летят на пол. Кузен читает письмо и из его уст срывается противный смешок. Он торжествует. Едкая ухмылка застывает на его лице, а я понимаю, что больше не выдержу. С силой сжимаю кулаки, вонзаясь ногтями в нежную плоть. Стискиваю зубы до скрипа. Как же я его ненавижу!
Вжимаюсь в стену с горестным вздохом и едва успеваю увернуться от летящей в мою сторону тряпки. Миссис Хадсон недовольно поджимает губы и приказывает мне отправляться на кухню и натирать кафель до блеска.
Форестер победно смеется, глядя мне прямо в глаза, а я опаляю его своей жгучей ненавистью. Когда-то я тешила себя мыслью подружиться с домочадцами дяди и обрести потерянную ранее семью, но эта иллюзия быстро рассеялась. Мне хватило пару дней чтобы понять, что я в этом доме чужая и прав как таковых у меня нет. Для дяди я стала неудобной обузой от которой хотят, как можно раньше избавиться.
— Аннабель, я теряю терпение! — недовольно шипит экономка.
Медленно подхватываю тряпку с пола и с гордо поднятой головой и ровной спиной выхожу и гостиной. Иду на кухню и чувствую бьющий в спину липкий взгляд Форестера Хакли.
Экономка позволяет себе слишком много, но дядюшке жаловаться бесполезно. Он всегда принимает ее сторону, а виноватой в итоге выставляют меня.
Войдя на кухню, я опускаюсь на колени и слегка подвернув юбки принимаюсь за работу. Тру тряпкой шершавый кафель, стирая костяшки пальцев в кровь. Радует то, что кузен находится далеко от меня. Глаза перестают слезиться и дышать становится легче. Немного прихожу в себя и начинаю напевать себе под нос старую песенку, которую часто пела мне мама. Пение всегда хорошо успокаивало меня.
Под вечер над рекой
Прохлада и покой,
Белея, облака уходят
Вдаль грядой.
Стремятся,
Струятся, как вода,
Летят, как стая птиц, и тают
Без следа.
Вскоре слышу скрип натертого кафеля и невольно вздрагиваю. Слова комом застревают в горле.
— Кхм, — в тишине раздается скрипучий голос кузена и в нос снова ударяет удушливый запах гвоздики.
Нервно одергиваю подол платья и встаю с колен.
— Ты продолжай, дорогая кузина, — насмешливо тянет Форестер. — Не каждый раз передо мной открываются столь обольстительные виды.
Щеки мгновенно становятся красными. Умом я понимаю, что все чего он хочет так это вывести меня из себя. На моих ногах надеты довольно плотные чулки, которые надежно скрыты под толстым слоем нижних юбок. Он не мог ничего увидеть. Решил поддеть. Заставил лишний раз покраснеть и упивается своей властью надо мной.
— Не знала, что ты любишь наблюдать за натертым до блеска полом. Что же не буду тебе мешать.
Сказав это, я быстро юркнула в соседнюю открытую дверь, увидев напоследок недовольное лицо Форестера.
Мне осталось всего пару месяцев до совершеннолетия. Всего чуть-чуть и это кошмар закончится. Настанет время, и я смогу сказать насмешливое «оревуар» всем тем, кто долгое время пытались утвердиться за мой счет.
Через пару часов, окончательно выбившись из сил я выбралась из дальних спален большого дома и решила немного отдохнуть. Проходя мимо кабинета дяди, я услышала громкие голоса и остановилась. Дверь была слегка приоткрыта и через щель можно было увидеть самодовольное лицо Форестера Хакли. Этот гад тихонько посмеивался, разговаривая с отцом. Речь наверняка шла о чем-то важном.
Затаившись вслушиваюсь в их разговор и меня охватывает острое негодование.
Меня хотят выдать замуж? Как же так!? Нет, я конечно знала, что дядя всегда считал меня своей обузой, но совершеннолетие еще не наступило. Выходит, дядя не желает выждать положенный срок и решил избавиться от меня еще раньше?
Сердце сжимается от обиды. Если бы были живы родители, то моя жизнь сейчас была бы совершенно другой. На глазах проступают слезы, и я сильнее сжимаю кулаки. Противный смех Форестера въедается в сознание, и я не выдержав срываюсь с места и убегаю к себе в комнату. Сегодня я и так достаточно поработала. Надеюсь миссис Хадсон останется довольной, а то запросто можно на несколько дней остаться без ужина. Впрочем, меня и так скудно кормили, но я не жаловалась. Куда больнее было осознавать себя лишней в этом доме. Поэтому я старалась делать так чтобы меня едва замечали. Так было легче. И лишь мысли о скором освобождении из этого дома тешили меня. И вот теперь ничего не осталось. Меня хотят выдать замуж. А судя по противному смеху кузена — кандидаты один хуже другого.
Мне осталось всего два месяца до моего двадцатилетия, и я мечтала освободиться из-под опеки дяди и его семьи. Я терпела годы унижений в этой семье ради этого дня — когда стану свободной. Замужество наденет на меня новый хомут. Хуже. Мой секрет может быть раскрыт.
Буквально недавно у меня неожиданно открылся редкий дар. Я даже не сразу поняла, что случилось. На подоконник в моей спальне сел белый голубь и попросил крошек хлеба. Я отправилась на кухню и пока экономка не заметила, достала кусок черствого хлеба, а вернувшись назад опомнилась. Подумала, что от недоедания у меня начались видения. Положила хлеб на подоконник и услышала в ответ вежливое спасибо.