Хозяйка розового замка
Шрифт:
Конечно, я не могла отрицать того, что у каждого человека — своя судьба. Что каждый сам должен строить свою жизнь. Но почему Жан был так рад этому? Почему его это не печалило так же, как и меня? Почему ему не нужны были моя ласка, мое тепло, моя любовь?
Комок слез подступил мне к горлу. Закрыв лицо руками, я без сил опустилась на постель, сраженная всеми этими вопросами.
Чуть погодя я услышала голос мальчика:
— Ма! Что с тобой? Ма!
Я тяжело вздохнула. Потом взглянула
— Будешь ли ты скучать по мне хоть немного, Жанно?
— Ах, ма! — произнес он обрадованно. — Я чуть не забыл сказать!
— Что?
— Я буду писать тебе каждую неделю.
Я улыбнулась, не очень-то веря этим обещаниям.
— Да ты что, не веришь? Я ведь поклялся! Если хочешь, спроси у деда и отца Ансельма — я дал клятву, что буду писать! Такую клятву надо сдержать, потому что иначе не станешь аристократом.
— Кто тебе это сказал?
— Дед.
Он неловко отвел мои руки от моего лица и осторожно погладил меня по щеке.
— Ты такая хорошая, ма. Я тебя больше всех на свете люблю, потому что ты — лучшая. Ты самая красивая, да!
— И все-таки ты от меня уезжаешь.
— Но ведь я приеду, — сказал он простодушно. — Как только заскучаю по тебе сильно-сильно, так и приеду.
— А если заскучаю я?
— Тогда ты мне напишешь, и я тоже приеду. Мужчины не должны заставлять женщин плакать, правда?
— Правда, — прошептала я, обнимая его и вдыхая знакомый запах его волос. — Дитя мое… Мое сокровище, мой ангел…
Раздался шорох. На пороге стоял Шарль и внимательно смотрел на нас.
— Мадам Сюзанна, — сказал он с решительностью, которой я в нем не подозревала. — Мадам Сюзанна, это правда, что господин де ла Тремуйль уезжает за границу и увозит Жана?
— Да, — сказала я, несколько удивленная. — А что ты хотел, Шарло?
— Я бы очень хотел, чтобы меня тоже взяли.
— Взяли? Неужели ты хочешь тоже стать военным?
— Нет, мадам Сюзанна. Я хочу стать аббатом. Я хочу попасть в Ватикан и поступить в какую-нибудь католическую коллегию. О, пожалуйста, мадам Сюзанна! Мне так это нужно!
Просьба этого тринадцатилетнего мальчика поразила меня. Некоторое время я молчала, глядя на него в полном недоумении. Он хочет стать аббатом? Но как можно хотеть этого в таком возрасте?
— Шарло, ты уверен в том, что говоришь? Ты действительно этого хочешь? Может быть, тебе плохо здесь? Если это так, то скажи, и мы во всем разберемся!
— Нет. Мне хорошо, мадам Сюзанна. Просто я хочу учиться. Я хочу стать католиком. Но ведь во Франции это невозможно, правда? Здесь церковь отделена от государства…
Он говорил как взрослый. И еще добавил — простодушно, но уверенно:
— Может быть, я потом поступлю в Римскую католическую
— Шарль, милый, да разве дело в этом…
Я все-таки не могла поверить в то, что слышала подобную просьбу. Он же не знает жизни, не знает ее вкуса. И хочет стать аббатом? Да это просто ребячество!
Поглядев на меня и, видимо, приняв мое молчание за отказ, он бросился ко мне, схватил за руку:
— Мадам Сюзанна, милая, не отказывайте! Пожалуйста! Мне это очень нужно! Я выучусь, вернусь во Францию… вы никогда не пожалеете, что отправили меня!
Потрясенная, я обняла его.
— Да-да, — пробормотала я, — конечно же, я сделаю так, как ты хочешь. Только давай немного повременим. Не стоит тебе пока принимать сан.
— Так ведь еще нельзя. Там учиться надо.
— Да, но там стараются как можно скорее сделать своих воспитанников монахами — в шестнадцать, семнадцать лет. Обещай мне, что не будешь торопиться.
Он кивнул.
— Обещай, что если передумаешь, то не побоишься признаться.
— Конечно, мадам Сюзанна.
— Обещай, что если не передумаешь, то сначала поступишь в академию, а уж потом подумаешь над тем, как стать аббатом.
— Да, обещаю.
Я отпустила его, сказав, что сделаю все так, как он хочет. Он ушел. Все еще удивленная, я долго молчала.
— Так он хочет стать монахом? — спросил Жан. — Вот чудак! Что хорошего всю жизнь говорить по-латыни и ходить в юбке? Это же ужасная скука.
— Ты не любишь аббатов?
— Нет. Только отца Ансельма… Шарль просто тронулся слегка, вот что!
Он выразительно постучал себе по лбу. Я вздохнула.
— Жан, как же я могла забыть? Если будешь принят принцем крови и королем, надо позаботиться о костюмах для этого.
— Дед все сделает, ма. Я знаю.
— Дед ничего в этом не понимает, — сказала я, несколько задетая. — Уж заботу о костюмах давай предоставим мне, а не деду. Что ты хочешь? Пожалуй, мы выберем темно-красный цвет для твоего наряда… и сделаем черный плащ на красной подкладке… А золотая отделка тебе нравится?
За этим разговором нас и застал принц де ла Тремуйль. Он остановился в дверях и вопросительно смотрел на меня, словно посылая суровый упрек этим взглядом. Во мне снова проснулась сильная досада на него. Это была его идея — забрать Жана! И я не выдержала.
— Да, да, я согласна! — воскликнула я почти гневно. — Вы победили! Радуйтесь! Но если с головы Жана упадет хоть один волосок, я никогда вам не прощу, никогда!
Жан замер с открытым ртом, глядя то на меня, то на деда.
— Вы приняли правильное решение, Сюзанна, — медленно и холодно изрек принц.