Хозяйка Северных гор
Шрифт:
— Да, говорил, — кивнул граф, — и повторю ещё много раз, я почти потерял Вас, и снова обрести, — это счастье.
Чтобы взобраться на причал, процедуру «передача леди» пришлось повторить. На этот раз я оказалась в руках сразу двух мужчин, капитана Седрика и главы «зелёного круга» Надда.
Они приняли меня из рук графа, подняли наверх и поставили на твёрдую землю, после чего Надд белозубо улыбнулся:
— Я знал, что Вы вернётесь, леди.
А капитан Седрик, немного ревниво стрельнув глазами в сторону Надда, добавил:
— Мы знали!
Я уже хотела начать их расспрашивать о том, чьи корабли стоят у нас в бухте и что происходит в замке, как нас прервал насмешливый голос графа:
— Я знаю, что вы рады видеть свою леди, но меня-то поднимите.
У капитана Седрика сразу стало такое смешное выражение лица, которое бывает, когда человек вдруг испытывает страшную неловкость, особенно если это чувство ему незнакомо.
Вскоре и граф Честер оказался на берегу, и я увидела, что подплывают и остальные лодки, которые везут капитана Сэла и тэнов.
Оглядевшись, стало понятно, что меня встречали не только мои люди, но и люди графа.
Не было видно «моих» рыцарей, о них и спросила.
— Сэр Джефри в замке, — произнёс граф, и, усмехнувшись, уточнил, — там такие у вас гости, что за ними надо очень пристально приглядывать.
Становилось прохладно, но я не могла надышаться, мне вдруг показалось, что сама природа рада моему возвращению, как-то по-особенному зашумели деревья. Ветерок, неожиданно пролетевший мимо, ласково погладил меня по голове, растрепав и без того растрёпанную причёску. Чувство, что тебя ждали. Это то, ради чего мы возвращаемся в то место, которое считаем домом.
Мы ехали к замку верхом, не спеша, и граф Честер кратко попытался объяснить мне сложившуюся ситуацию:
— Мне о вашей гибели сообщили ганзейцы, но не просто так, они выразили желание купить всё оборудование, которое найдут.
Граф покачал головой, видимо вспоминая разговор:
— Они предложили очень много: деньги золотом, редкие товары... корабли.
А я подумала, что ганзейцы очень быстро смогли оценить и меня, и мои изобретения, и действительно не поскупились в предложении.
В этом времени Англия ещё не стала морской державой, и корабли ганзейцев, на верфях которых трудились лучшие корабелы, были вне конкуренции, и они их почти никому не продавали, обеспечивая себе преимущество.
Между тем граф продолжил:
— Они со мной связались уже из Карнарвона.
Капитан Седрик, который ехал рядом, а ехали мы все верхом, и, так как стемнело, то ехали медленно, весело сказал:
— Кто бы их сюда пустил!
Я взглянула на графа.
— Это правда, ваши люди им отказали, и они были вынуждены отправиться в гавань Карнарвона и связаться со мной.
Лицо графа вдруг помрачнело и стало жёстким:
— И это от них я получил известие, что Вы погибли. Но я никак не мог понять, как Вы оказались тогда у них на корабле?
Я оглядела мужчин, в опустившихся сумерках лица было видно не очень хорошо, и сказала:
— Меня похитили.
И хотя выражения
— Но я рада, что мои люди верили в меня и собрали экспедицию, чтобы найти и вызволить.
Несколько мгновений была пауза, как будто бы каждый что-то решал или обдумывал, и вдруг Надд весело сказал:
— Мои парни из «зелёного круга» тоже не поверили. Дочери Севера не сбегают за мужчинами, если им надо, они зовут и те сами приходят. Так было всегда.
Капитан Седрик, как мне показалось, снова бросил ревнивый взгляд на Надда, словно бы укоряя его за то, что тот выставляет в выгодном свете своих людей, но промолчал.
И вдруг граф Честер произнёс:
— Но самый ярый Ваш сторонник, леди Маргарет, это ваша фрейлина, леди Ярон. Она не поверила в Вашу гибель и настояла на соблюдении всех сроков, поэтому все те, кого Вы сейчас увидите в своем замке, были вынуждены остаться на правах гостей, не имея никаких прав на распоряжение вашим имуществом.
Я удивилась тому, как быстро у меня появились наследники, и подумала, что надо бы выяснить, как вообще происходит наследование.
— И кто же там претендует? — почему мне казалось, что я знаю ответ, но перед въездом в замок хотелось знать точно.
Ответил капитан Седрик, и голос его звучал с едва скрываемой злостью, особенно когда он произносил имя леди Эссекс:
— Эрл Эссекс и леди Эссекс.
Я покачала головой и подумала: — «Леди Эссекс, наверное, была счастлива узнать о моей гибели», — а следом пришла весёлая мысль: — «Вот опять бабу постигнет разочарование, прямо не везёт ей».
Граф продолжил с едва скрываемым весельем в голосе:
— Епископ Линкольнский.
Здесь я по-настоящему удивилась, но не стала пока спрашивать, надеясь, что позже граф мне расскажет подробности.
Граф сделал паузу и уже совсем весело добавил:
— И я... представляю интересы короля.
— Ого, как много у меня наследников, даже сам король! — в тон ему весело ответила я.
Так за разговорами доехали до деревни, которая стала больше походить на небольшой городок. Обычно в такое время людей на улицах было немного, но сейчас мы проезжали через освещённую факельными светильниками площадь, непривычно заполненную людьми.
Вдруг кто-то крикнул:
— Леди едет! Капитан Сэл привёз леди!
Граф сделал знак своим людям, и они начали выстраиваться так, чтобы прикрыть меня.
Я остановилась, понимая, что людям надо сказать хоть что-то, как бы не наваливалась усталость, и громко крикнула:
— Я вернулась! Я жива! Гламорган жив! Завтра будет праздник!
Люди зашумели, раздались радостные крики:
— Гламорган! Север навсегда!
И мы двинулись, проезжая через расходившуюся перед нами толпу, в которой я видела улыбающиеся лица тех, кого знала лично, кто работал на производстве колбасы и шерстяных изделий, на коптильне. Люди радовались.