Хозяйка странного дома
Шрифт:
— Работает, — восхитилась Матреша. — Как новенький!
— Это хорошо. — Домна Евстигнеевна заперла дверь и довольно оглядела комнату.
Комната расцветала на глазах.
Посветлели обои на стенах. Механические птицы залились еще распевнее. Их неразборчивые трели сложились в единую мелодию. Вспыхнули новыми красками изразцы. Веселее заплясал огонь в печи. Тусклые узоры ковра очертились четко и ярко. Золото проступило в прожилках оленьих рогов, и снулая голова вдруг повеселела, ожила.
—
— Обязательно заживем, — сдержанно улыбнулась Домна Евстигнеевна. — Но всему свое время.
Второй артефакт она вынесла на улицу и убрала под камни крыльца.
Оно тоже заметно переменилось. Ушла часть трещин и крены. Заблестели ступени. Растекся по сторонам назойливый мох.
Яна прикинула, сколько артефактов нужно на дом из расчета один на комнату. Много. Но все равно меньше, чем хранится в заветной комнате.
Спросила об этом у хозяйки:
— Если одного артефакта хватает на целую гостиную, зачем их так много нужно?
— Для торфоразработок требуется немало, — пояснила Домна Евстигнеевна. — Ты ведь их еще не видела вблизи? Пойдем, покажу. Матреша, собери русалкам и кикиморам угощений. Фима, надень теплый плащ и сапоги. И носки шерстяные не забудь. Холодно.
Матреша принесла корзинки, поставила на верхнюю ступень.
Всего семь.
Большие, с крышками, они хранили внутри аромат горячих еще пирогов.
— Тайна! Тайна, ко мне! — покричала Матреша.
Собака примчалась откуда-то из-за дома. С ней явились еще три: пегий спаниель, лохматая рыжая борзая и громадный черный дог в клетчатой попоне.
Большие собаки забрали три корзины и, под обиженный лай спаниеля, с важным видом потрусили в сторону парка, за которым скрывалось болото.
Оставшуюся ношу разделили между собой Яна, графиня, Матреша и Фима.
— Эх, надо было поесть перед уходом, — сокрушалась по пути Фима.
— Ты же перед приходом нашей ведьмы поела? — напомнила Матреша.
«Наша ведьма» — Яна поймала себя на том, что ей нравится это прозвище…
— Пироги вкусно пахнут, — пожаловалась Фима. — Я не виновата, что Матреша такие вкусные всегда печет.
— Так, — рассудила Домна Евстигнеевна. — Все берем по одному пирогу. Остальное несем терпеливо. Как вернемся, закатим пир на весь мир.
— Ура! — Фима первая вынула из корзинки увесистый пирог, сунула было в рот, но тут же с совестливым вздохом вытащила и разломила пополам, чтобы поделиться с подоспевшим спаниелем.
Яна сделала то же самое. Поманила Тайну. Та аккуратно опустила на землю корзинку и с удовольствием приняла угощение.
Домна Евстигнеевна возмутилась было на собак — совсем недавно, мол, досыта кормлены, — да махнула рукой. Отдала весь свой пирог огромному
А Матреша угостила борзую.
— Так мы никуда не дойдем и ничего не донесем… — строго подметила графиня. Поторопила остальных: — Ну все. Давайте поживее.
За аркой начиналась вымощенная плитами тропинка. Она мерно текла сквозь осеннюю аллею, то дыбилась на разросшихся камнях, то ныряла в мох, то изгибалась дугой над звонкими ручьями, оборачиваясь коренастыми валунными мостиками.
Один мостик был расколот и шатался.
Яна глянула под ноги, ловя равновесие, вздрогнула от неожиданности и чуть не вскрикнула.
В трещинах расшатанных камней двигались и переплетались черные змеиные тельца. Их было множество. Казалось, что они, как узлы, связывают детали моста.
— Не бойся. Ужи, — успокоила Матреша. — Их тут много. Живут.
Яна опасливо вгляделась в мельтешение извилистых чешуйчатых спинок. Ужи прятались, стремясь уйти поскорее из-под ног. Зарывались вглубь камней, в тонкие прожилки между составляющими арку моста валунами.
По обе стороны ручья земля, туго прошитая корнями больших деревьев, держалась крепко.
За парком раскинулось болото, безмолвное и на первый взгляд бесконечное. Истыканное по краю редкими остовами высохших берез. Перечеркнутое тонкой гатью. Мостки тянулись в дымку опаленной осенью зелени.
Тихо скрипели, когда на них встаешь.
Ветер принес издали неразборчивую русалочью песню. Было в ней что-то заунывно-жутковатое…
Но Яна смело пошла вперед за Фимой, Домной Евстигнеевной и собаками. Матреша — позади.
Вскоре мостки поднялись на высоких столбах и обзавелись перилами. С них стали видны росчерки тонких каналов. В них двигались русалки, вырезали из берегов черно-бурые тяжелые пластины и складывали стопками. Иные существа, тоже вполне зеленые, собирали одни стопки в штабеля, а другие грузили на повозку. Уже виденная прежде тюленеобразная лошадка торопилась отбыть поскорее с тяжелой ношей.
— День добрый, дамы, — поприветствовала работниц графиня.
— День добрый, госпожа, — хором отозвались те.
— Я вам ведьму нашу новую для знакомства привела. Вот, прошу любить и жаловать.
— Ведьму?
Русалки отложили свой инструмент, мягко приблизились к мосткам и поднялись вертикально на мощных и длинных, как у угрей, хвостах. Сложили на перила жилистые руки с длинными когтями на пальцах. Дружно навели на Яну недвижные, как у рептилий, глаза.
— Здравствуйте, — поздоровалась новая ведьма. Назвалась: — Я Яна. Приятно познакомиться.
— И нам приятно, — хором сказали русалки, тоже стали представляться: — Ундина, Дельфина, Упина, Коралина, Марина, Океана, Пералина, Азура, Нерида, Наида, Сирена и Ориэлла.