Хозяйка Талеи
Шрифт:
— Глупый, — повторила Селеста. — Зачем мне тебя смущать? Просто ты мне мешаешь…
Она с трудом помнила сейчас, почему считает этого восставшего врагом. Знание уходило из Селесты, но вампиресса понимала, что он походит на нее. Их пометила одна сила. Немного разная, его аспект выше, зато искореженный и не способный полностью использовать плоть носителя. Нет нужды враждовать.
Однако, кажется, Карлон… Как странно. Сочетание звуков идентифицирует личность. Так вот, Карлон считает иначе. И если его не остановить, попытается исторгнуть ее из данного слоя реальности. Придется от него
— Прощай.
Находившиеся на площади вампиры в шоке смотрели, как силуэт жреца начинает истаивать. Тени сжимались, окутывая его все гуще, однако сквозь них было видно истаивание их источника и хозяина. Вскоре посланцы Мрака почти исчезли совсем, втянулись внутрь Карлона, словно забрав с собой его материальность и стерев его из реального мира. Осталось лишь несколько струившихся по телу Ночной Хозяйки, похожих на скользящих по белоснежной статуе змей.
Селеста сыто улыбнулась и легла на камни мостовой. Энергия понемногу уходила из нее, взамен возвращалась прежняя личность и наступал упадок сил. Ей требовался отдых. О том, что схватка еще не закончена, она не задумывалась. Она вообще не думала и не рассуждала — ей просто хотелось спать. Спать…
Пробуждение вышло мгновенным. Буквально только что она лежала, провалившись в глубокий тяжелый сон, как вдруг сознание резко, скачком включилось и принялось оценивать поступающую информацию. Тело переполняла энергия, и Селесте стоило большого труда удержаться на месте, усилием воли подавив желание вскочить и начать действовать. Делать хоть что-то, только бы не сидеть на месте.
— Ты уверен, что мессена придет в себя?
Голос Латама. Беспокоится за хозяйку, как всегда.
— Думаю, да, — ответил Хастин. — Правда, не могу сказать точно, через сколько времени. Меня больше волнует, что с ней станет потом. Чем ей пришлось заплатить за победу?
Других восставших или людей поблизости не ощущалось, поэтому Селеста открыла глаза. Улыбнулась, глядя на склонившиеся над ней головы соратников. Те почему-то отступили на полшага.
— С вопросом оплаты разберемся позднее, Хастин, — уведомила она своего придворного мага. — Хотя на всякий случай проверь мою ауру на предмет чужеродных изменений. Латам, докладывай.
— Мы находимся на третьем уровне, в десяти минутах ходьбы от места схватки, — мгновенно ответил телохранитель. — Прошел час. Площадь разгромлена, сейчас по ней снуют жрецы и маги, проводят какие-то замеры. Двое противников мертвы, одного удалось захватить в плен, их предводитель, с которым вы сражались, исчез. Всех захваченных чужаков сейчас допрашивает Зерван. Мой отряд здесь и ждет указаний.
Издалека доносились крики боли и треск ломаемых костей. Селеста легко поднялась на ноги, мимоходом отметив невероятную легкость и пластичность тела, танцующим смазанным движением скользнула по проходу. Сбиться с дороги было сложно.
— Кто-нибудь из людей знает о результатах боя?
— Мы никому не сообщали, мессена. Даже нашим.
— Замечательно.
При виде госпожи Зерван, до той
— Он сказал, где остальные?
— Да, Хозяйка, — кивнул Зерван. Он не отрываясь смотрел на выжженный след, оставленный прикосновением тонкой девичьей руки к плоти восставшего. — Их восемь осталось, как мы и думали. Но я уверен, им помогал кто-то из людей.
Вампиресса на мгновение задумалась.
— Смертные не так важны. Я не могу позволить кому-либо из учеников Карлона бежать из Талеи, а именно это произойдет, если мы промедлим и не переловим их прямо сейчас.
— Послать за Кальдераном? — предложил Латам. — Его помощь может пригодиться.
Люди и даже некоторые восставшие считали перебежчика ушедшим из города куда-то на север. Якобы приближение бывшего вождя настолько сильно его пугало, что он не выдержал и вновь сбежал. На самом деле Селеста просто не хотела демонстрировать его своему начальству — кто знает, что «паукам» в голову придет? В последнее время они действуют, исходя из идеологических соображений, а не из рациональных.
— Нет. Во-первых, у нас мало времени. Во-вторых, он не упоминал в своих рассказах ни о ком близком, и в-третьих, я, возможно, совершаю ошибку, позволяя ему жить. Мы должны уничтожить всех, с кем безумный жрец мог поделиться своим знанием. Оно слишком опасно. — Госпожа не столько усмехнулась, сколько оскалилась. — Карлон очень хорошо умел убеждать. Я не могу рисковать и намерена уничтожить всех носителей его веры.
Хастин с того самого момента, как она очнулась, не произнес ни слова. Маг с энтузиазмом изучал идущие в госпоже процессы и, судя по изредка прорывающимся сквозь зубы проклятиям, желал одного: чтобы объект его пристального интереса подольше оставался на одном месте. Однако заметил:
— Стихию Мрака исследуют в Академии. Не сказать что успешно, но кое-какие результаты есть.
— Академики не стремятся уничтожить человечество и привести на освободившееся место новую расу. Что с Ванталом?
— Ему вырвали правую руку, мессена, — ответил Латам, поморщившись. — Предводитель тех четверых оказался неожиданно силен.
Вантала придется лечить минимум год — отращивать кости очень сложно. Учитывая, кто им противостоял, потери приемлемые. Но сейчас-то что делать? С оставшимися чужаками нужно покончить как можно скорее, пока они не попытались сбежать из города. Посылать в бой гвардейцев сейчас нельзя — вампирам тоже нужен отдых, хотя бы для того, чтобы раны зарастить. Использовать шайку Зервана? Можно, но жалко. Тоже ресурс, пусть и не слишком качественный. Привлечь людей? Абсолютно никакого желания делиться победой, особенно с храмовыми. Они наверняка найдут способ приписать себе заслуги восставших, да еще выставят тех в неблагоприятном виде. Впрочем, кажется, подходящий вариант есть.