Хозяйка Тишины

Снегова Анна

Высокая фигура в чёрном мелькает то тут, то там, до меня то и дело доносится рокот знакомого голоса. Дункан отдаёт приказания, проверяет запасы, инспектирует дозорных… а больше, полагаю, просто пытается добавить уверенности людям своим спокойным видом.

В конце концов, не выдерживаю и поднимаюсь туда, где в очередной раз мелькнула тёмная шевелюра. На стену вокруг холда. Охрана пропускает без лишних слов – все здесь уже знают, чей я оруженосец.

Узкая лесенка в толще кирпича, сводчатый потолок, о который даже я едва не бьюсь головой… и вот из тесного, душного полумрака выныриваю

на свободу. Глотаю холодного воздуха полной грудью – обжигающе-льдистого, с терпкой нотой слишком рано надвигающейся зимы. В этом месте словно времена года забыли свой нормальный порядок и пытаются успеть один другого раньше, расталкивая по дороге соседей. Ведь и осень-то едва наступила! Но вот сейчас у меня стойкое ощущение, что скоро выпадет снег.

Дальше предаваться размышлениям не получается – крепкая рука хватает мою ладонь и тянет вверх, вытасивает с последних ступенек, на которых я застыла, прячась в тени. Мигом жалею, что надела перчатки – в кои-то веки они мне пригождались по прямому назначению, для тепла. А лучше бы сейчас их не было, и я не потеряла бы даром такое ценное прикосновение.

– Долго поднимался! – бросает мне лорд вместо приветствия, а в противовес строгим словам в уголках глаз прячется улыбка. – Я заждался.

– Откуда вы знали, что я приду? – отвечаю смущённо.

– Твоя курица пролетела раньше.

Ох, да. Совёнок отказался следовать за мной в тесный коридор, сказал, какой толк быть птицей, если не можешь использовать крылья. Обещал слетать на разведку – посмотреть, что делается в округе.

– Что тебе не сидится? Приказ был всем жителям холда быстрее заканчивать ежедневные дела и расходиться по комнатам сразу после обеда.

Вроде и ругает, но как-то нестрашно. Для проформы. Ему, кажется, приятно, что не нужно стоять тут одному под пронизывающим северным ветром. Стража тоже попряталась в каморках внутри стены. Кому и не сидится на месте под самым носом надвигающейся Ночи первых холодов - так это лорду холда Нордвинг.

– А я решил, что место оруженосца – рядом с его господином.

В кои-то веки я проявляю находчивость и говорю то, что нужно, тогда, когда нужно – а не мысленно перед сном, прокручивая в голове раз за разом ситуации, в которых я ответила не так и не то. Всё-таки, с людьми разговаривать мне ещё учиться и учиться. Но кажется, в этот раз получилось хорошо.

Мой лорд косится сверкнувшим взглядом, и молча кивает, предлагает пройти вперёд. Нет, он точно чувствует что-то сквозь мой маскарад - слишком обходителен, слишком заботлив. С мальчишками-оруженосцами так себя не ведут.

Я послушно делаю шаг к прямоугольным зубцам стены… и у меня перехватывает дыхание.

Ни разу не поднималась так высоко над миром!

Закружилась голова, и я вцепилась пальцами в тёсаный камень, в его ребристую, жёсткую, слегка скруглённую временем надёжную опору.

– В первый раз всегда впечатляет, - проговорили совсем близко. Я чувствовала его присутствие спиной.

– Мне кажется, к такому нельзя привыкнуть. И в сто первый впечатлит.

– Когда увидишь в сто первый, сравнишь ощущения.

Я не стала ему говорить, что если всё получится так, как я запланировала, сто первый случится лет через тридцать.

Потому что посещать холд Нордвинг я смогу не чаще двух-трех раз в год в лучшем случае, чтобы не оставлять Тихий лес без присмотра. И так сердце не на месте – как он там без своей Хозяйки…

Но все тревоги – потом. А сейчас я замерла, потрясённая величием момента.

Нордвинг будто парил над бездной, залитой белым туманом.

Рухнувшие на землю облака стелились у подножия холма. Стёрли все краски, утопили в дымчатой белизне вересковые поля, погасили звуки – и теперь крутая возвышенность казалась островом, плывущем в бесконечном океане под свинцово-серым небом, кораблём без руля и ветрил.

Дункан встал рядом, оперся на парапет локтями. От его дыхания в воздух улетел ещё один клочок тумана. Совсем как зимой. Холодно.

Может, и там, внизу, всего лишь дыхание спящего великана – и напрасно мы боимся и ждём неизвестно чего?

Но нет. Чутьё подсказывало, что Тишина действительно близко. Я будто слышала уже биение невидимого сердца. Голодную ярость. Это не цепной пёс, подобный тому, что я оставила в Тихом лесу – нет! Бешеная бродячая собака. Незнакомая мне, а потому вдвойне опасная. Но я справлюсь. Обязана справиться.

Боги, как же мне нравится молчать с ним рядом! Вот так, любуясь украдкой чеканным профилем, скользя взглядом по костяшкам пальцев больших обветренных рук. Почти касаясь плечом.

Но ещё больше нравится говорить.

– Мэгги рассказала кое-что интересное… - начала я.

– М?

– Говорит, какую-то старую книгу читала. И она связала первоначальное появление Тишины и войну… я не запомнил точно, там было что-то о крыльях.

– Войну четырёх крыльев? – Дункан повернулся ко мне, случайно задев локтем. Я поспешно отодвинулась. Может, он и не видел в этом ничего странного, но меня такая близость ужасно смущала.

– Да, кажется, она.

Он задумался.

– У сестры острый ум. Она мало знает о жизни за пределами холда, но её разум парит в таких далёких далях, что иногда я завидую её свободе. Значит, она втихомолку строит теории о происхождении Тишины…

– Угу. Ведь никто ничего толком не знает. Только гадать и остаётся. Так всё-таки, при чём здесь война?

Дункан помолчал какое-то время, обдумывая что-то, а потом кивнул.

– Пожалуй, в этом есть смысл. Судя по твоей запинке, ты не знаешь даже, что это за война. Я прав?

– Д-да… - мне стало стыдно моей необразованности.

– Неудивительно. Вряд ли в доме лесника было слишком много книг.

– Охотника!.. – пискнула я, обновляя обветшавшую легенду. Кольцо на пальце в очередной раз дало о себе знать жжением. Я проверяла сегодня утром – меньше половины лепестков осталось. Возникал реальный риск, что выносливость кольца закончится раньше, чем окрепнет моя решимость признаться.

– Не важно. Так вот, Тэм – Война четырёх крыльев была страшной войной, прокатившейся по Оуленду в древние времена. Весь ужас её был в том, что у нас не было иного врага, кроме нас самих. Брат восстал на брата, Крыло воевало с Крылом. Все четыре земли королевства перегрызлись между собой за право быть главнейшей и подчинить остальные.