Хозяйка волчьей стаи

Лошкарёва Виктория Витальевна

– Вот так девочка....
– целуя меня в шею, почему то почти рычал Кирилл, - вот так моя хорошая... Только я. Всегда буду только я.

И он ворвался в меня сзади - огненным вихрем пробудившегося вулкана. Нежность теперь существовала только в его касаниях и коротких поцелуях - а толчки, сотрясавшие не только меня, но и нашу массивную, королевских размеров кровать, нежными явно не были.

И всё - равно мне хотелось больше - больше Кирилла, больше его ласк, больше... жизни?

Кирилл рыкнул и проник

в меня до конца, удовлетворенно зашипев при этом.

Я же болезненно поморщилась, прикусив губу.

– Что, маленькая, больно?- на секунду остановившись, обеспокоенно спросил Кирилл.

Моё тело, моментально подстраиваясь под свою пару, уже забыло о боли, прося., нет, требуя продолжения.

Откинув голову назад, на плечо Баеву, я простонала:

– Хорошо...

И Кирилл, довольно рыкнув, с новой силой принялся вбиваться в меня.

Улетая на небеса от удовольствия, я почувствовала победный рык Баева и его семя, заполнившее меня изнутри...

А в следующий момент Кирилл уже нависал сверху с частично трансформировавшейся внешностью.

– Люблю тебя, - зарычал волк, по - новой готовый к., плотским подвигам. Повернув когтями моё лицо к себе, он пристально посмотрел мне в глаза. Черное и золотое смешалось в одном цвете, проявляя властную натуру сильного Альфы. И всё же, это был мой Кирилл...

– Настя, - прорычал Баев.

Его язык вытворял с моим ртом нечто невообразимое. Я и не думала, что от поцелуев можно получать столько удовольствия, а потому стонала и елозила под ним, словно сумасшедшая... Мне нужно было ещё, нужно было больше...

Не прекращая своего поцелуя, Кирилл грубо развёл рукой мои ноги в стороны, чтобы тут же резко ворваться внутрь. Я закричала - но наш поцелуй поглотил мой вскрик... Комнату же наполнили другие, мерные звуки...

Завтракать мы собрались поздно, когда часовая стрелка, перевалив за число десять, уже приближалась к одиннадцати.

– Сегодня мы вылетаем домой, - надевая рубашку на немного влажное после душа тело, оповестил Кирилл.
– Надо привести домой раненых, похоронить павших.

– Я видела их, - пробормотала я, кутаясь в огромное банное полотенце. Кирилл, тотчас обернувшись, посмотрел на меня изменившимися волчьими глазами.

– Кого - «их»?- спросил он.

– Павших... Мы с ними вместе шли к грани.
– Кирилл замер, прожигая меня взглядом. А я... я вспоминала то, что там происходило.
– Они не страдали... шутили, смеялись.

– Так и должно быть, - надменно кивнул Альфа.
– Оборотень, выполнивший своё предназначение, спокойно уходит за грань.

– Все погибшие были из нашей стаи?

– Кевин и Виктор потеряли двух оборотней, но их уже вчера похоронили. Тела моих ребят отвезут домой - двоих в Испанию, двоих - в твой город.

– А мы куда поедем?

– Хотелось

бы сразу в Испанию, но в твоём городе в коме остается Алексей. Так что сначала придется завернуть туда. Да и тебе, наверное, хочется побыть с женой брата.

– Можно, да?
– вскинулась я. Кирилл кивнул.

– Только Насть... Я бы тебя попросил, если тебе не трудно, уделить побольше времени Ире. С Катей всё относительно нормально - было небольшое истощение, но врачи быстро всё поправили: и женщина, и щенки сейчас в нормальном состоянии. По крайней мере, беременности ничего не угрожает.

– А Ира - что?
– удивилась я.- Ты же сказал, что её не тронули.

– Не тронули жену московского наследника, а жену Алексея... она в очень плохом состоянии, да и ребенок...

– А что ребенок?
– вскинулась я.
– Малыш вел меня всю дорогу.

– Знаю, - кивнул Кирилл.
– Настя, он... Я не уверен пока: это ли последствия экспериментов, либо подарок Луны, но в мальчишке проснулась сила Альфы.

– Это - я запнулась, не зная, как спросить и какие существуют правила у оборотней на этот счет.
– Это - хорошо?

– Было бы хорошо, родись он Альфой.
– Скривился Баев.
– Отдал бы ему Степановскую стаю.. Или, вот, Коневских - тоже как ярмо мне на шею. Одно дело - тащить наследство отца, другое - тратить время на чужих, в общем - то, оборотней.

– Тогда почему ты не радуешься?

– Потому что мальчишка не стабилен.

– Он же не полукровка, да и не может быть у малыша сумасшествия полукровок - он слишком маленький для этого.

– Настя, - тяжело посмотрел на меня Кирилл.
– Думаешь, с ума сходят только полукровки да оборотни без пар?

– То есть...
– испуганно протянула я.
– Ты считаешь, что после лаборатории...

– Я не могу точно сказать, что эти суки делали с ребенком. Но могу себе представить - с учетом того, что первые опыты над оборотнями стали проводиться на территории Германии во время разгула нацизма.
– Кирилл, не сдержавшись, ощерился.
– Знаешь, сколько полегло наших бойцов, чтобы уничтожить эту заразу вместе с архивами.

– В какой же армии воевали оборотни?
– удивленно протянула я.

– Во всех, - поморщился Кирилл.
– Где кто родился. Но мы не успели.

– Насколько я помню, все основные архивы поделили между собой США и СССР.

– А немцы, Настя... Сколько бежало военных преступников, сколько из них обладало знаниями - пусть и не полными, но вполне достаточными для продажи заинтересованным лицам.

Я смотрела на лицо Кирилла и мне было страшно. Никогда прежде я не видела такой злобы, такой ненависти в его глазах.

– Ты знаешь...
– не спрашивала, утверждала я.
– Ты знаешь, кто это всё затеял. Кирилл оскалился.