Хозяйка ворон и железный доктор
Шрифт:
– Госпожа Наби, вы уже здесь! И снова курите. Да еще у открытого окна в такую погоду! Я же предупреждал, испортите голос, – высказал он, активно жестикулируя. – У нас выступление через три дня, что будете делать, если простынете? Так, а вы кто? – мужчина соизволил обратить внимание на постороннюю.
– Моя поклонница, – опередила ее актриса, и Кайла проглотила ответ – не стоило распространяться об их короткой беседе. – Вызовите ей паромобиль, чтобы довезти до отеля. В такой дождь опасно ездить по горным дорогам.
– Не стоит, я на машине, – поспешно отказалась Кайла.
Впрочем,
***
Дождь и впрямь усилился, грозя размыть дорогу. Когда Кайла вернулась к паромобилю, ее пальто успело промокнуть, несмотря на зонт, а юбку можно было выжимать.
– Всё хорошо? – Рейн встретил ее у паромобиля. Машину он оставил под навесом, чтобы зря не мокнуть. – Обедала?
– Да. А ты? – уточнила Кайла, забравшись в сухой и теплый салон. Кивок немного успокоил, и она, отогревая руки, предложила. – Тогда возвращаемся.
Завернутая трость перекочевала на заднее сиденье, дожидаться своего часа. Кайла пристегнулась, жалея, что не смогла перекусить с Рейном. Помнится, раньше он частенько пытался ее накормить. Приносил сладости и сыр, а однажды поймал кролика. Но свежевать его пришлось самой Кайле. Доктор, проводивший сложные операции на живых людях, до того дня никогда не снимал шкурки с животных.
Днем транспорта в городе прибавилось. Повозки и паромобили ездили наравне, и скорость вторых существенно снижалась. Образовывались самые настоящие пробки – водители стояли на перекрестках, пытались разминуться на узких улочках и беспрестанно кричали и гудели. Вскоре стала известна и причина – на соседней улице засорилась ливневая система, превратив дорогу в реку. Кто-то, не выдержав, попытался объехать кавалькаду, но только застрял и создал еще больший затор.
Продвигались медленно, и от скуки Кайла успела изучить местный пейзаж, перекинуться парой дежурных фраз с такими же скучающими в пробке соседями и купить мясной пирожок у бойкого мальчишки, выбравшего удачное время, чтобы пробежаться мимо застрявших машин. Откусила сама и, распробовав, по старой памяти предложила Рейну. Доктор отказываться не стал, но покосился на нее с любопытством. Кайла запоздало сообразила, что замужние тьенны не кормят мужчин с рук, по крайней мере, чужих.
– Не хочу показаться параноиком, но, кажется, они едут за нами от самого центра, – чтобы хоть как-то отвлечь внимание от конфуза, высказалась она, вытерев руки платком и уставившись в зеркало заднего вида.
За ними следовал новенький черный паромобиль с блестящим клаксоном. Водителя из-за дождя рассмотреть не получалось. Рейн тоже посмотрел, но у него машина подозрения не вызвала. Ехала не отставая, но и не подъезжала ближе. Не считать же каждую попутку за преследователя.
Кайла и не собиралась, достаточно было начать новую тему, а не думать про треклятый пирожок. Но вот спустя несколько поворотов они выехали к дороге, ведущей за город, а машина так и следовала за ними в отдалении. Тогда женщина забеспокоилась. До выезда из города осталось всего ничего, но не устраивать же потом гонки на перевале?
–
– Подождем? – скрипящим голосом уточнил Рейн, предлагая самый простой вариант проверить, преследуют их или показалось.
– Да, давай остановимся и проверим, – согласилась Кайла. Она была практически уверена, что их преследователи никуда дальше не поедут.
Доктор нажал на тормоз, прижимаясь к обочине. Сзади возмущенно прогудели – мол, надо заранее сообщать, что решил парковаться! – и черный паромобиль проехал мимо, не сбавив скорости. Он скрылся за поворотом, напоследок обдав их грязью из глубокой лужи.
– Теория всемирного заговора разлетелась на части, – развела руками хозяйка отеля, проводив взглядом уехавшую машину. Дождь всё усиливался, превращая дорогу впереди в серую смутную полосу. – Поехали домой, пока нас окончательно не затопило.
– В горах – солнце, – со знанием дела заявил Рейн, вдругоряд завел паромобиль, и они тронулись в путь.
Откинувшись на спинку удобного кожаного сиденья – а Луис не ограничивал себя в средствах! – Кайла исподтишка подглядывала за сосредоточенным на дороге доктором. Тонкие губы были сжаты в полоску. Семь лет!.. Страшно представить, как он их пережил.
– Спрашивай.
Скрипящий голос заставил ее сильнее вжаться в кресло. Как же напугал! Но гораздо хуже, что Рейн поймал ее за подглядыванием и теперь хотел знать причину.
– Это больно?
– Что?
– Ну, разговаривать. Ходить. Вести машину…
Кайла смутилась собственных вопросов, а губы доктора внезапно расплылись в странном оскале, должном изображать улыбку. Он оторвал механическую руку от руля, сжимая и разжимая пальцы протеза. Как бы хорошо ни работал сложный механизм, а с мелкой моторикой наверняка были проблемы.
– Нет. Уже – нет, – признался он, когда они выехали за пределы города и прибавили скорость. – Говорить неудобно, – подобрал он правильные слова, стараясь произносить их медленно, чтобы речь звучала четко и внятно.
На взгляд Кайлы, у Рейна с речью всё было в порядке. Да, голос звучал грубо, с механическими нотками, но слова он не проглатывал и делал паузы в нужных местах. Впрочем, после общения с Урхом и его семьей ей сложно было оставаться непредвзятой в этом вопросе.
Первые полгода, которые Кайла провела у Урха, она училась распознавать в издаваемых им звуках значения слов. Думала, с ума сойдет, пока выучит. Поначалу всё звучало одинаково: когда Урх злился и просил ее никуда не выходить из дома, когда желал спокойной ночи или звал обедать, когда впервые привел своего ученика – Хорга – знакомиться со спасенным человеком. Это всё воспринималось как резкое каркающее нечто. Затем Кайла стала различать интонации. Затяжные нотки. Особое урчание, сопровождающее некоторые фразы, когда Урх был доволен. Булькающие звуки, должные изображать возмущение. Учеба шла медленно, но ей достался терпеливый учитель.