Хозяйка заповедника Драко
Шрифт:
– Нереальное. Я ее распознал под другой личиной, наложенной одарованным. Сразу понял, когда оригинала обнял. И вторую обманку раскусил, хотя на нее ту же юбку напялили, – я стрельнул взглядом на юбку с монетами.
– А она с чудинкой, – задумчиво рассмотрел систему креплений монет в юбке Балти. – Копит на что-то.
– Из небогатой семьи. Туфли дешевые и в грязи – значит шла по грязным улицам, а не добиралась на карете. Платье скромное. Вот только монет на приличную сумму.
– И все носила при себе? Домовитая!
– Не очень. Это значит, что там, где она живет, небезопасно.
– Сирота?
– Скорее всего.
– Значит, выполняла заказ за деньги.
– Диана поклялась древними, что это случайная девушка.
– И что просила взамен?
– Выбраться оттуда.
– И не пришла за вещами после встречи с тобой?
– Не просто не пришла, еще и как-то воздействовала на рыжую девушку, чтобы обмануть меня и запутать следы. Оставила деньги, которые так оберегала. Девушку же заставила зажечь с Закари прямо в кустах.
Это мне особо не нравилось. Моя имби была готова на все, чтобы сбежать от меня.
– Подожди, что ты сказал про воздействие на девушку? Значит, у нас есть зацепка. Это же дар убеждения. Надо искать в семьях политиков.
– Я уже всех перебрал за утро. Только одна семья с даром убеждения, и у того мальчик.
– Значит, тупик, – Балти обращался скорее сам к себе, а потом вдруг встрепенулся: – А с дракончиком что будешь делать?
– Пока держи язык за зубами, что видел его. И осторожно узнай, не терял ли кто-то из родовитых маленького ребенка.
Балти с тревогой посмотрел на клетку:
– Зачарованный на оборот малыш пугает меня больше, чем непонятно откуда взявшийся детеныш дракона.
Райян еще раз посмотрел на звереныша в клетке, а тот вдруг выдал:
– Кря!
Мэд
Ханни к утру стало немного легче. Совершенно не помню, как заснула прямо в гостинной, но когда открыла глаза, то первым, кого увидела, это была мама.
– Проснулась, – констатировала она. – Полдень.
Я встала, разминая шею и сонно потягиваясь. Наверное, намекает, что надо помочь по хозяйству, а я все еще сплю.
– Сейчас умоюсь и переоденусь, – сонно пробормотала я.
– Сначала мы поговорим, юная леди. Вчера было не до этого, да и мужчины были рядом… – Анна-Мария Веджвуд нервно выдохнула и быстро-быстро проговорила: – Надеюсь, что ты сможешь мне все объяснить!
– Что именно?
– Шэн рассказал нам с отцом все. Признался в своем происхождении…
Мама же всегда мечтала об обеспеченном женихе, тогда почему так сильно задирает подбородок и сцепляет челюсть? Я, конечно, замуж не собираюсь, но рассчитывала, что Шэн сможет отболтать нас двоих и родители будут снисходительны, если узнают о высоком положении его семьи. Тут и вылазку на бал можно забыть, верно?
Но Анна-Мария Веджвуд горела тихой и тщательно скрываемой яростью.
– Я тебе говорила
– Мы дружим, – честно ответила я.
– Дружим? Он купил тебе дорогое платье, признался, что богат, отвел на бал, ввел в свет. Ты понимаешь, куда он тебя ведет?
Я молчала. Картина, которую она нарисовала себе, была однозначна. Мама не дождалась ответа:
– К алтарю он тебя ведет, Мэд! Вот помяни мое слово, что через неделю, когда ты станешь совершеннолетней, он заявится просить твоей руки. А я тебе сто раз говорила, о ком надо мечтать?
Да что она заладила про имбисов, будто других мужчин вокруг нет?
– Мэд? – нетерпеливо стукнула кулаком по подлокотнику кресла мама. – Только не говори, что ты влюбилась в Шэна!
– Нет! – я затрясла головой, и тут же мама облегченно опустила плечи на мое искреннее возмущение.
Строго глядя мне в глаза так, будто хотела вбить в голову нерадивой дочери установку, она сказала:
– Запомни, ты можешь связаться только с имбисом. Чем родовитей, тем лучше. Иначе никто тебя не защитит. Ты погубишь всех.
Такое пугающее выражение лица у мамы я видела впервые.
– Мам, ты о чем?
– Если бы ты была осторожна, как я, ты бы еще могла позволить себе кого-то вроде Шэна. Но ты… – мама отрывисто выдохнула, глотая слова, а потом продолжила, – … ты обязательно себя подставишь. И тогда даже не представляешь, к чему все это приведет.
Анна-Мария Веджвуд вскочила с места, забежала на кухню, взяла оттуда огромные ножницы и пробежала мимо на выход.
Я вскочила следом и остановилась в дверях. Мама решительно резала свой куст роз.
Шэн
– Ты перешел дорогу Рендольфам?
Отец пригласил меня в свой кабинет, стоило мне только проснуться.
– Что случилось? – я сел на стул напротив рабочего места папы, спокойно распрямив плечи и уверенно разведя ноги в стороны.
– Это я у тебя должен спросить, – лениво отложил ручку в сторону Ричард Ротис и бросил быстрый оценивающий взгляд. – Нужна моя помощь?
– Сам справлюсь, – я не дернулся.
Язык тела не менее важен, чем голос и интонация. Иногда даже намного более весом, чем слова. Все эти истины я усвоил еще в детстве.
– Полагаю, через полчаса у нас будут гости. Это из-за твоей Мэд?
Моей Мэд. Стоило услышать эти слова из уст отца, как я благодарно улыбнулся. Он на моей стороне, даже против такого сильного рода имбисов. Разве есть родитель лучше?
– Я готов, – я позволил себе улыбку и легкий кивок, благодаря отца за признание.
Плечи Ричарда Ротиса едва дрогнули.
– Да пребудет с тобой Ортис, сынок.
Я вышел из кабинета окрыленный. Все-таки чтобы ни говорили о силе любви, идти против своих родных очень тяжело. И я благодарен отцу за поддержку, сейчас, как никогда, она очень важна.