Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски
Шрифт:
– Так что? Ты подумаешь над моим предложением? – с нажимом спросила Люся и отпила глоток из чашки. – Я ручаюсь – адвокат очень хороший, потому и дорогой.
– Дело не в деньгах, – откликнулась Марина, возвращаясь к действительности из своих воспоминаний. – Лишь бы он не отказался, узнав, с кем дело имеет.
– Ему нет разницы, с кого брать деньги. Он не гнушается ничем и никем.
Разговор перешел в деловое русло, они обсудили все детали предстоящей встречи с адвокатом, и Людмила засобиралась домой. Марина вышла в коридор вслед за ней, на звук шагов из зала появились Егор и Виктор Иванович:
– Уже уходишь,
– Ничего себе – «уже»! – усмехнулась Людмила, набрасывая китель. – Ночь почти! Жалко, с тобой, парень, не пообщались, – она присела на корточки перед Егоркой и взяла его за руку. – Но ведь ты еще здесь побудешь?
Мальчик кивнул, не сводя внимательного взгляда с лица новой знакомой. Такой красивой и толстой косы он еще никогда не видел, а потому спросил шепотом:
– А волосы у вас настоящие?
Людмила сначала опешила, а потом захохотала:
– Ну, ты меня в тупик загнал, ребенок! Никто не спрашивал, ты первый! Неужели ненатурально выглядит?
Егор совсем смутился и покраснел, но на помощь пришел дед:
– Ну, подумаешь, спросил! Может, он такого не видел? В Англии кос не носят, это русское…
– Просто я длинные волосы люблю, – пробормотал Егорка, исподлобья глядя на взрослых. – У мамули вон какие были…
– А ты помнишь? – удивилась Марина. – Я же в Англии все время стриженая хожу… И с длинными ты меня только маленьким видел.
– Помню! – уперся Егор. – У тебя черные волосы были, длинные-длинные, и ты в них такие шпильки вставляла – черные, с камушками… а папа их вытаскивал, когда ты домой с работы приезжала… – Сказав это, мальчик вдруг закрыл ладошками лицо и убежал в комнату, чтобы никто не видел, как он плачет. Отец всегда говорил ему – мужики не рыдают при людях…
– Что это с ним? – недоуменно спросила Люся, и Коваль пробормотала:
– Отца вспомнил… я пойду, а то он плачет… До свидания, Люся.
– Да, до свидания, – машинально отозвалась Людмила уже в спину вошедшей в комнату Марины.
Егор забился в самый угол дивана, лицом к спинке, и его тельце сотрясалось от приглушенных рыданий. Марина села рядом, молча, с силой, потянула сына на себя и взяла на руки, прижав к груди. Он уцепился за ее халат и продолжал плакать. Коваль слегка раскачивалась из стороны в сторону, не говоря ни слова, не утешая, не уговаривая. Она понимала, что это такая реакция на испытанный утром шок, организм избавляется от отрицательных эмоций, а потому не мешала Егору плакать. Он уже и сам понемногу успокаивался, вздыхал прерывисто, и наконец, рыдания совсем прекратились. Марина прикоснулась губами к его лбу и прошептала:
– Вот и все… пойдем, умоем лицо? Холодненькой водичкой, да? Идем, я тебя отнесу…
– Те-тебе не-нельзя… – выдохнул, заикаясь, Егорка, совсем как Хохол, когда Марина пыталась взять сына на руки. – Я… тяжелый…
Он слез с ее колен и взял за руку, крепко стиснув пальцы маленькой влажной ладошкой:
– Мамуля… ты мне только пообещай, что никуда не уйдешь! – Он требовательно взглянул ей в лицо все еще мокрыми глазами, и Марина кивнула:
– Конечно, нет. Куда я уйду – без тебя?
Сын кивнул и потянул ее за собой в ванную.
Виктор Иванович убирал со стола, как-то совсем уж по-стариковски сгорбив спину. На звук шагов он обернулся, и Марина отрицательно качнула головой, давая понять, что комментировать зареванное лицо
Спать они улеглись поздно, и Егор категорически отказался лечь отдельно от матери, пусть даже в той же комнате. Марина не возражала – ей и самой мысль о том, что ребенка не будет под боком, была невыносима. Они уютно устроились на большом диване в бывшей комнате Дмитрия, где ночевали всякий раз, когда раньше приезжали сюда, обнялись, и Егорка моментально уснул, вцепившись в Маринину руку. Коваль же долго лежала без сна и дума о том, где и как сейчас Женька. Конечно, Хохол сел не впервые, но Марине раньше никогда не доводилось думать об этом. Она совершенно растерялась, отвыкнув за три года решать что-то, рассчитывать только на себя. И вот снова жизнь заставляла вспоминать так хорошо забытые навыки.
…– Марина, ты зря все это затеяла. – Виктор Иванович расхаживал по кухне и пытался как-то повлиять на невозмутимо накладывающую макияж дочь. – Ты пойми, сейчас другое время, и за взятку…
– Папа, не мелькай! – попросила она, рисуя на веках аккуратные черные стрелки. – Я обо всем уже договорилась с Лаврентием Шалвовичем, никаких взяток, все по закону…
Она внимательно осмотрела лицо в небольшом зеркале, взяла тюбик туши и принялась наносить ее на ресницы уверенными взмахами щеточки. Сегодня внешность как никогда была важна для нее, как никогда ей хотелось выглядеть яркой, уверенной и независимой, чтобы и Хохол понял, что все хорошо, что все под контролем.
Людмила сдержала слово и буквально через пару дней привезла прямо домой адвоката – маленького, круглого мужчину лет пятидесяти, с головой, похожей на бильярдный шар, обрамленный седоватыми кудрями. Он поцеловал Марине руку и сразу представился, не дожидаясь, пока это сделает замешкавшаяся Люся:
– Лаврентий Шалвович Бакурия, адвокат. Вы, я так понимаю, клиентка?
– Не дай бог! – ухмыльнулась Коваль, изучающе разглядывая адвоката.
Лысина Лаврентия Шалвовича поблескивала, словно отполированная, серый в тонкую полоску костюм обтягивал выпирающий животик, а мизинец правой руки украшал золотой перстень с квадратно ограненным бриллиантом.
– Зовут вас… – вопросительно посмотрел адвокат, и Марина представилась. – Так вот, Мариночка…
– Мэриэнн, – жестко поправила Коваль, устремив на него взгляд синих глаз, и Лаврентий Шалвович почувствовал себя неуютно.
– Да, простите… Так вот, Мэриэнн, я так понял, что проблемка у нас весьма существенная – федеральный розыск, документы на другое имя, британское подданство и обвинение в разбое с убийством?
– Типа того, – кивнула она. – Вы присаживайтесь, что ж мы стоя-то разговариваем.
Они сели за круглый стол, Виктор Иванович, заглянув в дверь, предложил кофе и поманил пальцем притаившегося на диване Егорку. Тот отрицательно замотал головой, но Марина сурово глянула на него и указала глазами на выход. Мальчик нехотя слез с дивана и побрел в кухню к деду и Людмиле.
Адвокат сразу приступил к расспросам, быстро и ловко выудил всю интересующую его информацию. Марина последовала совету невестки и не скрыла ничего, выложив все, что знала.
– Ну, я еще дело посмотрю, выясню, какие обвинения предъявлены, а там решим, что и как, – подытожил Лаврентий Шалвович, разглаживая пухлой ладошкой складку на скатерти. – Насчет свидания не волнуйтесь – хоть завтра.