Хрангелы

Леви Инга

Она говорила, как всегда, негромко:

– Глубоко почитаемый мною Тамос, мы все знаем ваш несгибаемый бойцовский дух и уважаем ваш решительный настрой, компенсирующий вашу некоторую некомплектность... (Тамос злобно фыркнул, но Ресту это нисколько не смутило и она продолжала)... однако позвольте вам возразить. Победить хрангелов не так уж легко, вам ли не знать?

– Перестань язвить! – взвился Тамос.

– Даже и не думала, – усмехнулась Реста. – Пробить защитный

купол тоже довольно сложно, для этого понадобится много энергии. Мы

можем потерять большое количество ценных бойцов. И при этом даже проиграть. Не правда ли?

Тамос нехотя кивнул.

– Если окружить защитный купол, но не ввязываться в бой, хрангелы вряд ли рискнут снять энергетическое поле. Значит, никто не сможет проникнуть внутрь. Но и выбраться не сможет. Даже если предположить, что дети выживут в изоляции, мы все равно выиграем время: зло укоренится в остальных. И станет поздно. Поздно кого-то спасать, что-то менять. Я уверена – нам выгоднее выждать.

Темноны принялись обсуждать оба предложения. У каждого нашлись сторонники, и спор затянулся.

– Так мы ничего не решим, – прервал дискуссию Дарк, – проголосуем.

В результате точка зрения Ресты победила с перевесом в два голоса.

– Слабаки! – сквозь зубы процедил Тамос.

Реста победно сверкнула глазами.

Дарк объявил, что все могут расходиться.

***

А дети, совершенно не подозревающие, какую участь уготовили им темноны, вовсю веселились, находя прелесть в своей самостоятельности и бесконтрольности. Волнения по поводу того, что их никто не ищет, улеглись, и разговоры на эту тему постепенно сошли на нет. Гораздо больше их будоражило то, что приступы волшебства не закончились, а как раз наоборот: не осталось почти никого, у кого не проснулись бы какие-то необыкновенные способности. Анна могла становиться невидимой. Сара передавала мысли на расстоянии. Йен обходился без сна – и был полон сил и энергии. Наташа совершенно случайно узнала, что может снимать боль. А произошло это вот как.

У Грега разболелся зуб, да так, что лекарства из аптечки почти не

помогали. Натка просто не могла на это смотреть. И, когда Грег попросил очередную пилюлю, надеясь просто отвлечь его, стала заговаривать ему зуб. После двух минут шутливых причитаний лицо у Грега просветлело, он попробовал сжать челюсти. Потом – сильнее. Потом клацнул зубами. А потом подхватил свою целительницу на руки и закружил!

– Шаман! Волшебница! Заклинательница вуду!

– Отпусти меня, пожалуйста, – тихонько попросила Ната. Грег осторожно поставил её на пол.

– Правда не болит?

– Ни капельки! Стой тут! – и куда-то умчался.

Через две минуты он притащил упирающегося Френка.

– Вот! Вылечи его тоже.

– А что у тебя болит?

– Ничего, – буркнул Френк.

– В погоне за бронзовым загаром будущая звезда Голливуда полностью сжег себе спину, – голосом ведущего ток-шоу отрапортовал Грег, – озабоченные поклонники собрались на митинг в поддержку кумира.

– Больно? – не обращая внимания на паясничающего Грега, Наташа осторожно

дотронулась до багровой спины. Френк глухо застонал.

– Больно... Вот идиот! Простить себе не могу.

– Да брось ты, с кем не бывает!.. Снимай рубашку.

Не касаясь сгоревшей спины, Наташа что-то шептала, водя рукой в сантиметре над ярко-бурой кожей, – пока та не стала золотисто-коричневой.

Френк осторожно повел лопатками.

– Одевайся, – сказала Натка.

– Вот это да! – завопил Грег. – Давай с тобой клинику при солярии откроем. Согласен на треть доходов.

– Это за что же тебе – треть? – рассмеялась она.

– Как это за что? За идею!

Короче говоря, почти все обитатели GT превратились в вундеркиндов. Только Ник, Ольга, Маша и Джонни оставались пока ничем не выдающимися школьниками (если, конечно, не брать в расчет прежние достижения, которые теперь отошли на второй план). Ник относился к этому абсолютно спокойно, а вот Маша, хоть и делала вид, что ей безразлично, на самом деле переживала ужасно!

– Оказывается, я так привыкла быть особенной, – призналась она Наташе (только ей могла доверить свои душевные муки), – а тут выходит, что я самая обыкновенная. Даже у Грега обнаружилась способность притягивать предметы, а у меня – ничего!

– Маша, ты такая красавица! Может быть это – твой особый дар?

– Да ну, – красота – вещь субъективная. Кому-то нравится, кому-то – нет.

– Интересно, есть ли человек, которому ты не нравишься? Мне кажется, нет. Ты, Маш, – произведение искусства.

– Ага, – вздохнула Машка, – как ваза... И такая же пустая. Пойду что-нибудь почитаю, может, хоть поумнею.

– Ма-ань, ну перестань, ты и так умная. Ты – умница! – Наташе очень хотелось подбодрить подружку.

– Ладно, целительница, всё нормально, мне просто нужно побыть одной.

И она побрела в библиотеку. «Нужно почитать что-нибудь такое... философское... Чтобы загрузить мозги и заглушить больное самолюбие».

В библиотеке было тихо и прохладно. После яркого солнца и буйных тропических красок так приятно ходить среди строгих стеллажей.

– О! Вот это мне как раз и нужно!

Она достала с полки «Дневник мага» и поплелась в домик. Маша любила читать в постели, хотя это, конечно, и вредно. Мама говорила ей об этом тысячу раз. ...Вдруг неожиданно накатила такая тоска по дому, по родителям, по друзьям...

– Чего это я? Сейчас еще разревусь!

Чтобы не дать волю внезапным слезам, Маша раскрыла книжку и начала читать уже по дороге. Повесть захватила ее с первых же страниц. Она машинально переставляла ноги, периодически проверяя, туда ли она идет, и вдруг – БАМЦ!

– Ой, мамочки! – воскликнула Маша.

– Святая Дева! – завопила Салма.

Это в неё Машка врезалась на полном ходу.

– Мария, скажи честно, ты до сих пор злишься на меня за мексиканскую кухню? – спросила Салма, потирая ушибленное плечо.