Хранитель Лачубту-нгуо
Шрифт:
В глазах слегка помутнело. Приложив ладонь к лицу, почувствовал, как по пальцам скользнула горячая струйка. Странно – голова совсем не болит, но, может быть, это пока…
Вооруженные люди, хищно улыбаясь, подошли к кровати… Готов поклясться, кот также улыбается, загнав мышку в угол. Приглядевшись, я узнал грабителей – это те самые посетители бара, укравшие пиво у Васьки, с которыми мирно разошлись. Получается, не совсем мирно…
– Ну вот, мы и нашли их, Костик! А ты переживал, – захрипел накаченный бандит в белой майке, похлопывая окровавленной дубинкой по своей ладони.
– Шустрый чувачок, вон даже
Тяжело поднявшись с кровати, я прислонился к стене и попытался отвлечь бандитов разговором, при этом старался не сводить глаз с направленного на меня обреза.
– Пацаны, мы же вроде мирно расстались…
– Нет уж, урод! Ты со своей телкой оскорбил моего дружбана! Думаешь, мы какие-то чмошники местные? Ты за это ответишь, – пригрозил Ляо, указывая на меня битой.
Я повернул голову – захотел узнать, что думает Василиса по этому поводу. Почему-то она с момента нападения не издала ни звука. Увидев, что девушка все еще накрыта одеялом, судорожно сглотнул и протянул руку, чтобы его отдернуть. Но замер на полпути, заметив разодранный край, на котором медленно разрастались темные пятна.
– Ты что делаешь, урод! Не двигайся! – заорал Баз, передернув затвор обреза.
– Вы… вы убили ее…, – пробормотал я, не веря своему голосу. Схватившись за одеяло, осторожно потянул на себя.
– Извини, Костик, походу Баз случайно задел девку дробью, – захрипел Ляо, положив руку на плечо своему мелкому корешу.
– Что вы сделали?! Эта телочка мне понравилась, я же говорил ее не трогать, – захныкал Костик.
– Да этот урод сам виноват, – стал оправдываться Баз. – Я ж тока хотел пригрозить ему пушкой! Нахрена он кинулся?
Я уже не слышал всех этих перебранок, лишь смотрел на окровавленное лицо Василисы. Правая сторона шеи была изрешечена дробью, с подбородка содрана кожа, а широко раскрытые глаза удивленно смотрели перед собой и не двигались. Лицо уже побледнело, губы подернула синева, а кулачки застыли, крепко сжав простыню – Василиса была мертва. Мои глаза сами собой увлажнились, а в горле появился комок, в котором застрял крик отчаяния и боли. Не веря происходящему, я замотал головой из стороны в сторону.
– Млять, пристрелите уже этого урода! – завизжал Костик, вцепившись в руку своего накаченного кореша.
Этот вопль сработал для меня как спусковой крючок. Сунув руку под свою подушку, куда с вечера положил армейский "Воронок", я схватил пистолет и перемахнул через кровать.
Раздался выстрел – Баз среагировал на мое движение, и постель, где я находился мгновение назад, подлетела вверх рваными лоскутами. Приземлившись на спину, я вытянул руку и выстрелил несколько раз в бандита с дробовиком, целясь в голову. Рука еще немного дрожала, поэтому первая пуля вырвала из стены бетонные крошки слева от его лица, вторая пуля чиркнула по коже возле брови, но третья – угодила прямо в глаз. Я даже разглядел, как он взорвался, прыснув фонтанчиком крови.
Остальные бандиты попятились к двери, но не успели выйти. Привстав, я беспорядочно посылал в них пули одну за другой, пока не кончился магазин. Пистолет не зря славился высокой скорострельностью и плавным спуском – все восемнадцать патронов магазина ушли буквально за несколько секунд. Никто не успел выбежать из комнаты.
Шатаясь на ходу, как пьяный, я подошел к осевшему Базу. Отбросив разряженный пистолет, вырвал из рук мертвого бандита дробовик и передернув затвор. Малолетний грабитель заревел, и начал умолять, когда я сильным пинком перевернул его и приставил ствол к голове.
– Это все из-за тебя, сученок! Захотелось чужого пива попить?! На вот, теперь свинцом закуси! – заорал страшным голосом и спустил курок. Прогремел выстрел, и голова Костика взорвалась, забрызгав меня своим содержимым.
Вытерев залитые глаза ладонью, отпустил обрез и повернулся к кровати. Ноги сами привели меня к лежащей Василисе, и я, крепко зажмурившись, упал лицом на ее грудь. В голове прокручивались последние события, которые мы пережили вместе. С трудом сдерживая слезы, захотел посмотреть в ее глаза, но сам словно окоченел. Когда я, наконец, решился это сделать, мне показалось, будто девушка отвечает с болью и укором взглядом своих все еще красивых глаз. Протянул ладонь, чтобы погладить ее по щеке, но остановился.
Кожа на ее лице вдруг сморщилась как у засохшего яблока, лоб и щеки избороздили глубокие морщины. Губы сузились и потрескались, нос расплылся в ширине и весь покрылся синими прожилками выступивших вен. Волосы девушки стремительно поседели, часть из них выпала, оставшись лежать на подушке. Застыв на месте, я не мог даже пошевелиться, наблюдая эту страшную картину. Красивое молодое лицо девушки вмиг постарело на полвека или даже больше. Но на этом пугающие метаморфозы не закончились – едва узнаваемый под тяжестью лет облик Василисы начал исчезать. Скулы выступили из лица и поднялись ближе к глазам, которые уменьшились и изменили разрез. Подбородок стал шире, вытягивая за собой рот с чужими, тонкими губами, а лоб опустился на глаза и надвинул на них седые брови. Старческое лицо стало шире. Голубые прежде глаза, смотревшие на меня из теперь уже незнакомой старухи, затуманились дымкой и вот они уже темно-карие, почти черные. Теперь передо мной оказалась очень старая женщина, похожая на жительниц крайнего севера из местных племен дикарей – ненцев или якутов.
Внезапно глаза старухи моргнули и осмысленно посмотрели на меня. Я отпрыгнул назад, едва удерживая себя в сознании. Сзади до меня кто-то дотронулся – обернувшись, увидел приближающихся грабителей. Они тоже превратились в дикарей и с удивлением посматривали на меня. Не понимая, что происходит, повернулся к Василисе, вернее к той старухе, которой она стала. Ее сморщенные губы зашевелились, и сквозь опустившийся мрак отчетливо прозвучали слова:
– Ярик! Что с тобой? Очнись!
…
Поднял веки и увидел, как надо мной склонилась Василиса, разглядывая беспокойными глазами. Она была живой, невредимой и, главное, снова красивой и молодой.
– Тебе, что, кошмар приснился? Ты рыдал почти как ребенок, – сказала девушка, нежно вытирая слезы с моего лица. Я взял ее ладонь и поцеловал пальчики, после чего улыбнулся.
– Ну и жуть мне приснилась! Представляешь, тебя убили… но потом ты оказалась дряблой старухой и ожила!
Василиса звонко рассмеялась, прикрыв ладошками лицо.