Хранитель Реки
Шрифт:
Вот это он сделал не хуже взрослых, по-настоящему: никакие лекари не помогли, через три дня, в тяжких муках, его первая учительница покинула этот мир.
Мать была недовольна: грамотная рабыня стоила немалых денег. Да и отец не одобрил – какой смысл в уничтожении того, что тебе и так принадлежит? Они не понимали, да и не могли понять, какая мощная сила буквально вырвала меч из ножен.
Эта сила давно, с самого детства, работает на него. Ей он обязан своими многочисленными победами. Но эту силу надо постоянно подкармливать. И, как давно понял Кеоркс, питается она вовсе не мясом или молоком. И хлебом ее тоже не накормишь, будь хлебный обоз хоть на ста возах. Его непонятная,
Кеоркс вспомнил их самую первую встречу, задолго до случая с рабыней.
В игре с деревянными шарами он всегда был вторым. Первый – сын друга его отца, даже имя мальчишки не хочется вспоминать.
Игра, конечно, детская. Но Кеоркс никогда бы не достиг сегодняшних вершин, если бы с детства не вел себя как хозяин своей и чужих судеб.
Этот мальчишка не только обыгрывал его, ловко гоняя шары по камням. Он еще был умнее и красивее Кеоркса. Вот уж у кого не было никаких проблем с ненужным арамейским! А как его любили другие мальчишки! Такой не бросит в трудную минуту, не посмеется над неудачей. А еще – в чем бы ни участвовал, станет первым, не особо стараясь и даже, может быть, не желая этого.
Ну, разве можно такое простить? Ведь первым собирался стать – и таковым навсегда остаться – сам Кеоркс.
Совсем же был ребенок, однако сообразил. После игры в шары попросил мальчишку задержаться, показать, как это так ловко ему удается направлять в узкие «ворота» неровный деревянный мяч. Тот – даже имя его не хочет вспоминать Кеоркс – сразу согласился. Он никому не отказывал в помощи, что лишний раз свидетельствует о его ограниченности.
Кеоркс умело подогнал мяч к самому краю обрыва, туда, где по выровненным руками рабов скалам собиралась и скатывалась вниз, в резервуары, осевшая на камни ночная влага. Пока скалы сглаживали и потом полировали, немало рабов отдало богам души, не удержавшись на почти отвесной скале. Так что не надо ничего самому придумывать, достаточно внимательно смотреть вокруг.
Когда мальчишка подошел к шару, чтобы показать, как откатывать его из неудобных положений, Кеоркс, быстро оглядевшись, изо всех сил толкнул его в спину. Соперник улетел в пропасть, даже не успев вскрикнуть. А юный Кеоркс, выдавив из себя настоящие слезы, пошел звать взрослых.
Самое интересное, что спасатели, спустившись вниз, застали упавшего у уреза воды еще живым.
Кеоркс трясся до конца дня, пока наконец его отец, вернувшись с обряда, не пересказал ему последние слова мальчишки. Тот сказал, что сам поскользнулся, играя у обрыва, и просил не ругать ни в чем не виноватого Кеоркса.
Какое счастье – добиться своего! Кеоркса смешило благородство, если оно не помогало достигать поставленных целей. Разве смог бы достичь убиенный им мальчишка – отличный друг, книжник и спортсмен – тех высот (в том числе и для всего своего народа), которых добился Кеоркс? Кстати, до сих пор не умеющий ни читать, ни играть в шары…
Вот тогда-то, как раз в ночь после смерти его первого настоящего соперника, и пришли они.
Кеоркс еще не остыл от напряжения своего первого боя, еще переживал радость победы. А в его темной комнате, в которой даже днем не светило солнце, послышались какие-то странные звуки. Сначала ему показалось, что это детский смех. Даже страшновато стало – может, убитый им мальчишка возвращается с небес, чтобы отомстить? Потом страх прошел: голосов было явно несколько, и звучали они высоковато для подростков. Скорее похоже на смех карликов-горбунов, которые
Карлики так и не появились. Зато появились призрачные, почти прозрачные, разноцветные огни-шары. Они по-прежнему трещали и гудели какими-то сдавленными детскими голосами. Но теперь Кеорксу совсем не было страшно. Ему было ясно, что эти призрачные создания рады вместе с ним, и рады его радостью. Они просто приветствуют его победу, вот и все. Значит, и боги – тоже за него, за Кеоркса.
Эти шары – с их якобы детским лепетом – он видел не часто. Но всякий раз – в ночь после какой-то его удачи, победы. И он счастлив, что на небесах у него есть такие покровители.
Нет, все пока идет отменно. Разве что маленькая мелочь – такое эффектное исчезновение из Маалена сына Хранителя Знаний. На глазах у всех. Над всеми, можно сказать. Вот это было нехорошо – показана сила, неподвластная ему, Кеорксу. К тому же говорят, очень был развитой мальчишка. Вполне мог принести пользу его армии.
Хотя нет. Сила его армии – в мечах и копьях, а не в премудрых знаниях.
Поэтому мальчишку, конечно, необходимо вернуть. Но не для того, чтобы сделать рабом, а для того, чтобы принародно принести в жертву, казнив какой-нибудь особо мучительной казнью. Своим сказать, что это дар знакомым с детства богам Иридарха. А про себя знать, что это жертва – для его собственных богов, до сих пор дарующих ему силу и удачу.
Вот как он поступит.
И очень хорошо, что мальчишка добрался до Города. Его ультиматум в любом случае достигнет цели.
Если откажут – начнется война. Все равно Иридарх сейчас сильнее, хотя, конечно, еще несколько лет подготовки не помешало бы. Если же мальчишку из Маалена выдадут – еще лучше. Город лишний раз будет унижен. А через пять-шесть лет исход войны между ним и Иридархом будет предрешен еще до начала. В пользу Кеоркса, конечно.
Все. Решение принято.
Кеоркс кликнул раба и велел тому привести писаря: все, что им решено, не следует откладывать ни на минуту. Ведь это решили боги.
Глава 17
Если в Европу – то на «танке» (продолжение)
Место: Россия – Белоруссия – Польша.
Время: три года после точки отсчета.
Переночевали, недалеко отъехав от Москвы, прямо в придорожном мотеле, коих развелось на всех трассах уже достаточно. Снаружи – стены из сэндвич-панелей, с простенькой, белого цвета пластиковой отделкой. Небогато, но глаз не режет. Внутри тоже без излишеств, однако все чистенько, пусть даже слово «уют» в данном случае и не применишь. Сэкономили строители разве что на сортире. Его габариты никак не были помехой для стройных Лариски и Натальи, но напрягали не особенно стройного Береславского.
По этому поводу он даже решил утром не бриться. Хотя все присутствующие, включая самого Ефима Аркадьевича, прекрасно понимали, что не бриться он решил не из-за маленьких размеров туалетной комнаты, а из-за гигантских – своей лени.
Ну да и ладно. Решил и решил.
Довольная жизнью компания перемещалась на прилично загруженном «патруле» – в поход дамы, даже за единственный отведенный им час собрались основательно, в отличие от отца-предводителя. Карта и спутниковый навигатор пока не требовались – машина ехала строго на запад со средней скоростью сто километров в час. Ехать было приятно: и трасса не слишком забита, и солнышко подсвечивает дорогу сзади, а не бьет в лицо.