Хранитель Тайного Алтаря

Митюгина Ольга

Вирлисс задумчиво повёл ухом. Эет скупо улыбнулся и положил изящную находку в карман.

— Прости, приятель, — встав, сказал он мёртвому. — Думаю, тебе эта побрякушка уже ни к чему. Если ты не собираешься вставать и драться за неё, значит, особой важности для тебя она не представляет. Лежишь? Ну вот и лежи… Идём, Вир! Посмотрим, что там дальше, — улыбнулся он другу.

Белый тигр с безмолвным укором глянул на молодого некроманта, не одобряя подобный юмор, но встал и пошёл вперёд.

—

Вир… — немного виновато сказал Эет. — Я не циник. Просто мы, например, тоже далеко не живы, но, если бы у тебя или у меня была вещь… память о возлюбленной… и я, и ты глотку бы порвали, попробовал бы кто забрать! Разве нет? А этой груде костей действительно всё равно, валяется под рёбрами медальон или нет. Что же до души парня… может, она уж и встретилась с душой той девицы, что на портрете. Так что… ну, сорвалось, прости!

Вирлисс хмуро глянул через плечо и коротко рыкнул. Эет вздохнул.

— Это у тебя юмор солнечный. А у меня мрачный…

Вирлисс фыркнул, на ходу подмигнул — и двинулся дальше. Вскоре в свете факела друзья увидели конец хода. Тупик.

— Всё? Это — всё? — не веря себе, остановился Эет. Юноша чувствовал себя едва ли не обманутым.

Вирлисс вздохнул — и ушёл в стену. А потом высунул из каменной кладки довольнющую морду, приглашающе мотнул головой и снова пропал.

— Ещё потайная дверь? — осенило Эета, и молодой маг кинулся к стене. Едва его руки коснулись её, она откатилась в сторону.

Он очутился в небольшой квадратной комнате. В дальнем углу стоял стол, на нём древняя проржавевшая лампа, вся в лохмотьях пыли. У стены напротив сиротливо щерился рассохшимися покосившимися створками шкаф, на полу кое-где угадывались смутные белые штрихи: некогда, видимо, какой-то магический знак нарисовали на всё пространство комнатушки.

Больше ничего тут не было.

Эет чуть присвистнул.

— Интересно, что за волшебство тут творили? Сейчас уже и не понять… Ну ладно! А что тут ещё?

Юноша подошёл и осторожно потянул на себя дверцы шкафа. Древняя мебель жалобно застонала — и с грохотом обрушилась кучей прогнивших досок. Эет и Вир едва успели отскочить.

В воздух поднялось целое облако пыли.

Чертыхаясь и разбивая её ладонью, Эет нагнулся над обломками.

Бумажная труха — всё, что осталось от стопки пожелтевших листов, когда-то лежавших на полках шкафа.

— Вир, это маразм! — выругался юноша. — Ты так не считаешь? Магически сохранять постельное бельё — и позволить сгнить уникальным записям!

Вирлисс скептически приподнял брови.

— Думаешь, раз им позволили сгнить, записи не представляли интереса?

Эет нахмурился. В доводе друга был резон, и всё же… Что-то в глубине души неприятно кололо.

Судя по запущенности этого подземелья, о нём давным-давно забыли. Почему? Какую тайну оно должно было унести в небытиё?

Эет призвал легчайший ветерок и позволил невесомому току воздуха поднять уцелевший клочок бумаги к глазам.

Женская рука, державшая розу.

Юноша готов был поклясться, что знает, как выглядит полное изображение. Он видел его. Видел.

На фреске в Общем храме.

Истинный лик богини, о котором упоминали дневниковые записи прежнего хозяина кельи, где сейчас поселился Эет.

— Вир… — еле шевеля губами, прошептал юноша. — Посмотри… Ты помнишь, я говорил о розе в руке Мортис?

Вирлисс быстро повернул голову и изумлённо взглянул на друга.

— Вот она… смотри… Это часть той картины, что тогда мне явилась…

Вир впился глазами в листок.

— Богиня… неужели мы наткнулись на архивы документов…из того мира?…

Эет осторожно долевитировал листок до стола.

— Пусть пока полежит… потом я вернусь сюда с Жезлом Власти и попробую если не восстановить, то хотя бы укрепить рисунок.

Вир кивнул и наклонился к остаткам шкафа.

— Больше там ничего нет… — начал было Эет. Вир прервал его коротким рыком.

— Что там?

Тигр кивнул, указывая на миниатюрные дверные петли на задней стенке шкафа.

Она открывалась. Причём, судя по конструкции петель, не внутрь шкафа, а наружу. В стену.

Значит…

— Должна быть ещё потайная дверь!

Эет одним прыжком перелетел через остатки мебели и принялся ощупывать стену. На сей раз, несмотря на все усилия хранителя Храма, она не открылась.

— Либо это обычная стена, и шкаф передвинули из другого места, либо там что-то воистину бесценное!

Пламя факела колыхнулось от досадливого вздоха, и тени заметались по комнатушке.

— Я могу, конечно, обстукать тут все углы, но надо больше света… Лампа!

Юноша кинулся к столу и, смахнув липкие нити пыли с древнего светильника, дёрнул его вверх.

— Какой идиот привинчивает!.. — сквозь зубы выругался Эет… и осёкся.

— Ви-ир… — протянул он. — А если…

Эет попробовал подвинуть лампу на столе. От себя… Ничего. К себе…

Ржавая подставка дёрнулась — и в стене, что раньше скрывалась шкафом, что-то заскрипело. Пришёл в движение тысячелетний механизм.

Вирлисс с уважением бросил взгляд на друга — и перенёс всё своё внимание на стену.

Повернувшись вокруг оси, каменная плита открыла тёмный проход. Воздух, который пахнул оттуда, оказался чуть суше воздуха подвалов. Вниз уводил ровный покатый коридор из чёрного блестящего камня.